Дневник похода.
... Эти записки, записки руководителя, не претендуют на официальный "статус" дневника, носят порой откровенно личный характер, категоричные суждения. Специально заранее оговариваюсь, чтобы как-то предупредить возможные обиды, подобные прошлогодним, высказанным в мой адрес. Ничего не меняю, ничего не причесываю. Печатаю все в том виде, как записал там, на маршруте. Думаю, что так будет честнее, а поэтому надеюсь, что "записки" мои будут по-няты правильно.
16 марта 1986 г.
Аэропорт Внуково. 2 часа 12 минут. Оторвались от полосы, курс - г.Норильск. Поспать толком не удалось, сказывается напряжение последних дней.
Разобрались с Татьяной с продуктами, общим весом. Наконец- то можно стало оценить все наше имущество. Оказалась солидная цифра - около 600 кг.
Прилетев в Алыкель расположились на своем "законном месте", на втором этаже. После разговора и регистрации у пограничников думаем проахать в город - обидно все-таки каждый год бывать здесь и каждый раз отсиживаться в аэропорту. Только один раз, в 1982 г. побивали в самом Норильске, да и то проездом.
В город поехали все, кроме Валеры. У него, оказывается, дембельское задание" по работе, которое он должен выслать в Москву до понедельника. Сидит, что-то считает и чертит графики. Заехали в Кайеркан, посмотрели на "Надежду" вблизи, прошлись по центральной норильской улице. Гостиница, в которой мы останавливались четыре года назад, сейчас капитально ремонтируется надстраиваются новые этажи. За ней какое-то новое многоэтажное здание, да и вообще по городу довольно много новостроек.
Около 17.00 автобусом добрались до аэровокзала. В 18.25 на Диксон какой-то самолет. Поинтересовались. Могут взять пятерых. Нам разрывать группу не хочется, тем более, что нас уверяют в том, что наш рейс в 11.00 17-го будет практически свободным. Решили горячки не пороть, ждать подлета наших /Ю.Подрядчиков, А.Маклецов, В. Онищенко/ и на Диксон выбираться всей группой. Занялись подготовкой и подгонкой снаряжения.
Неприятная деталь. Перевязывая санки наткнулся на насос. Он хоть и обмазан клеем, но вид производит плачевный: работать им пока нельзя. Как это, может быть, ни жестоко, но я не выдерживаю и бужу Сашу Рыбакова - одного из соавторов этой конструкции. Через минуту он уже за работой, доделывает то, что следовало бы сделать и опробовать еще в Москве, но на этом "сюрпризы не кончаются: рем-набор, который готовил Маклецов, мягко говоря оставляет желать лучшего. Вспоминаю никопоренковский на Северной Земле. В его "мешочке" было все необходимое и весил он от силы 1,5 кг. Здесь же вес в лучшем случае в два раза больше, но инструмент далеко не лучший, особенно пассатижи - погнуты, бокорезы расходятся, ручки голые, металлические, а там, на морозце, это ой как скажется. На Диксоне придется что-то предпринимать.
Веревки для лодочных переправ тоже, похоже, в девственном состоянии, а вернее в том, в котором я их передал Саше. Никаких мотовил нет и в помине. Обидно. Такие мелочи позволяют гонять истинное отношение человекам к той идее, ради чего все мы готовы были, как мне казалось, не спать ночами, отказывать себе во всем, что не связано с нашей общей целью.
Как много я бы сейчас отдал, чтобы эти мои мысли были ошибкой. Ведь мог же Саша просто физически не успеть все сделать, все подготовить на "5,9"...
17 марта 1986 г.
Проснулись. Как ни странно, но на лавках спится замечательно. Голова свежая, чувствуешь себя неплохо отдохнувшим.
В 6.00 по Москве прилетают наши. Все пока идет по плану. Через пять часов наш рейс на Диксон. От Ирихи записка и наилучшие пожелания от Санина. Приехало 4 шлемофона, так что Рыбаков, Выхристюк, Подрядчиков и Егоров сразу же принялись за их переделку - потрошат наушники и всякую металлическую ерунду, делают шапки.
Встретились с Тимченко. Чувствуется, что парень нам завидует, ведь у него в прошлом году поход по Арктике сорвался - не дали "добро" пограничники. Обидно и как-то неловко себя чувствуешь перед ним, хотя нам пока удается все тоже "на птичьих правах".
Перед рейсом пообедали и в 10.00 - на регистрацию. И вот тут-то первый "прокол" - Виктору Яровому приходится остаться. У него нет брони, а самолет на предельной загрузке. Ничего не помогает, ни уговоры начальника перевозок, ни уговоры командира экипажа. Виктору придется лететь следующим рейсом в 18.25. До-садно. Ведь была же вчера возможность его отправить, но не хотелось разъединять группу, надеялся, что удастся улететь всем вместе. Еще один урок. На будущее.
11.08 мск. Наш Ил-14 № 91509, бывший ледовый разведчик, взлетает и берет курс на Диксон. Виктор остается.
Около трех часов лета и мы над Диксоном, идем на посадку. Под крылом не совсем обычная картина: крупные заприпайные пространства открытой дымящейся воды. Картина очень знакомая по прошлому году, заставляющая вновь вспомнить пережитое год назад во время перехода по Карскому морю.
Самолет тряхнуло, в иллюминаторах замелькали аэродромные постройки, сигнальные фонари. Вот и Ли-2, стоящий на приколе у ангара, знакомое здание аэропорта. Правда в этом году оно уже голубого цвета, с новым крыльцом.
Прямо, тут же в аэропорту встречаемся с мичманом Маликом, который в прошлом году занимался переброской ВШ на базы. Эти же функции на нем и в этом году.
Направляемся к гостинице, просим, чтобы машина подбросила наши вещи прямо туда. С местами в гостинице туговато. В 15-м номере устраиваются только четверо, а остальные - в фойе, на раскладушках. На сегодня никаких планов, кроме одного - дождаться Ярового, буквально через час после нашего прилета на Греэм-Белл летит самолет ВШ, но мы не готовы и пока об этом не особо горюем. Думаем, что с этим делом нам особо беспокоиться не стоит - как-никак договоренность еще из Москвы. Кто бы мог подумать тогда, что мы вновь-таки здорово ошибались!
18 марта 1986 г.
Переночевали неплохо. Поговорили с мичманом - говорит, что Макорта о нас предупреждал, так что на ЗФИ мы будем, все дело лишь за тем - как скоро? Тем не менее решили еще раз о себе напомнить и передать короткую записку о нашем прибытии:
Здравствуйте, Александр Павлович и Николай Никифорович!
Наша группа в количестве 12 человек находится в "полной боевой готовности" к вылету. Зная трудности с жильем на Греэм-Белле рассчитываем на свои средства /палатку и т.п./ до вылета на дрейфующий лед.
Надеемся, что нашу заброску можно было бы осуществить и в ходе поиска подходящей льдины, не дожидаясь ее оборудования. Если это возможно, то двое наших товарищей, один из которых - врач-хирург, останутся у вас на льдине и поступят в полное ваше распоряжение: вахты, дежурства, различные авралы и пр."
Попытались разыскать Освальда - оказалось, что он на ЗФИ. Пошли в Диксонское управление ГКС к Михайлову, но его нет, попали к его заму. Очевидно, нам так и не удалось объяснить ему, зачем все это нам надо, да по правде говоря мы и не очень к этому стремились. Единственно, что нам здесь нужно - это договориться о радиосвязи, а именно с этим и возникают трудности - нужно специальное разрешение.
Кое-как удается все же убедить начальника связи в том, что нам от них нужно не бог весть что, а всего лишь пару частот, на которых мы могли бы работать с полярниками, да согласовать время сеансов радиосвязи.
Как выяснилось, технические возможности работы с нами имеются лишь на о.Хейса, так что и связь будет только с нами. Дальше они могут передавать информацию на ВШ по своим каналам, или по нашей просьбе, в Москву, телеграфом. Правда, каким-то образом придется с ними расплачиваться, но это уже детали.
Из конторы УГКС идем в штаб морских операций, узнаем данные ледовой разведки, а оттуда на почту, отправляем телеграммы, штемпелюем конверты и возвращаемся в гостиницу.
Другая наша группа в это же время занимается продуктами. Закупили сахар, крупы, кое-что для базовой группы, но вот с галетами как и в прошлом году напряженно. Их в продаже нет, нет и печенья, правда обещают завтра завезти с базы.
Вечером расфасовка, распределение продуктов.
Сегодня на Греэм-Белл проходящий Ан-12 ВШ, но мест нет, забирают лишь своих, да трех человек, возвращающихся в часть из отпусков. Один из них - начальник связи, ст. л-т Максимов, через которого мы надеемся организовать еще один канал связи с нами.
Сегодня по плану "поход" на материк. Вчера там уже некоторые побывали, но сегодня надо наведаться на заставу, надо наконец-то побывать в краеведческом музее, который организован в средней школе и которому в следующем году будет уже 20 лет.
На рейсовой машине добираемся до поселка и сразу же в столовую. После этого мы с Подрядчиковым и Выхристюком отправляемся на заставу, а остальные - на почту. А.Ф.Зданевич, начальник заставы, нас узнал сразу, извинился, что не ответил на наши новогодние поздравления. Поведал, нам о своих бедах, свалившихся на заставу под новый год, когда пришлось в свинарнике менять прогнившие трубы отопительной системы, из которой выгнало всю воду. Разморозили, практически, все, удалось отстоять только жилые помещения и саму заставу, но все обошлось - помогли соседи, выручили насосом, который тоже вышел из строя во время аварии.
После заставы - на почту, встретились со своими, наштемпелевали конвертов и в школу, в музей. По дороге встретились с парнишкой, сыном Николая Копаня - охотника-промысловика.
Музей производит очень хорошее впечатление, видно с какой любовью все это собиралось, накапливалось. И все это силами школьников. Увидели и витрину, где все посвящено экспедициям "Комсомольской правды".
Вручили ребятам на память наш вымпел, открытки "Арктика", конверты, посвященные 85-летию Г.А.Ушакова, а также копию письма, подписанного И.Д.Папаниным. Уже прощаясь с ребятами выяснили, что наш "гид" - сын Н.Д.Тюкова, начальника челюскинской обсерватории. Попросили передать ему от всех нас самые теплые пожелания и приветы.
После музея наведались в магазин. Попытались купить печенья, но не тут-то было. Дали только 30 пачек, хотя нам надо 150. Завтра придется решать и эту проблему. Надеемся на базу и на письмо, обращенное к официальным лицам Диксона.
В гостинице во всю кипит работа по подгонке снаряжения. Ремнаборы расходуются с неимоверной быстротой. Делаю небольшие перерасчеты весов, уточняем снаряжение и продукты, которые должны находиться у каждого. За ужином небольшое застолье, символическая доза. Как потом выяснилось, нам удалось приобрести водку едва ли ни последним на Диксоне - с завтрашнего дня -"месячник трезвости".
Подрядчиков вернулся с материка в 11-м часу вечера с авось-кой галет /оставался в гостях у Копаня/. Есть надежда, что удастся раздобыть завтра.
20 марта 1986 г.
Вчера нас попросили зайти в школу, рассказать немного о наших планах и о наших походах. В 11.00 встречаемся с завучем Черепановой. Татьяной Валентиновной, договариваемся на завтра, на 13 часов.
Юра Подрядчиков и Володя Чураков сегодня "на промысле" - добывают галеты на материке, а все мы, как и прежде, в делах: подгоняем лыжи, обшиваемся, прерываясь лишь на походы в столовую. Стараемся выдерживать 2-разовый режим питания, забивать аппетит чаем - уж больно накладно обходятся отсидки, в гостинице: рубля по три на человека, т.е. по 35-40 на группу.
Во второй половине дня - оборудование санок, расфасовка галет, ремонт кухни. Все без изменений, все по старому "кругу".
21 марта 1986 г.
Подъем наш постепенно смещается к полудню по местному времени. С "утра" у нас чаепитие и часов до 14 - все в своих заботах. К 13 часам Подрядчиков, Рыбаков, Чураков и Выхристюк наведались в школу, встретились с учениками. Затем - столовая и вновь ковыряние со снаряжением. Кажется, что конца этому не будет. Все что-то шьют, мастерят, подгоняют. Валера проводит какие-то расчеты, хочет облегчить свою участь на маршруте.
Во второй половине дня ребята решили проверить "серебрянку". Пошли на лед с ледобурами, примусом, ковриками. Погода вполне подходящая для того, чтобы проверить и крепость палатки и технику ее установки на льду.
Аэропорт закрыт по погоде, так что мы сидим "надежно". Еще раз вчера попытался передать Макорте сообщение о нас:
" Прибыла группа Чукова, 12 человек, 500 кг груза. Просят забросить на дрейфующую льдину" =Малик =
Но судя по всему дела там неважные, хлопот хватает и без нас. Вроде бы открыли точку только на припае, между Рудольфом я Греэм-Беллом. До дрейфующей пока дело не дошло.
Вечером закончили с санками, упаковались. Уже порядком все поднадоело, засиделись. Вспоминаем прошлогодний наш "рекорд" - 8 суток и думаем, неужели в этом году мы его побьем?!
22 марта 1986 г.
Сегодня суббота, банный день. Погода без изменений, так что мы намечаем для себя хоть какое-то мероприятие, выходящее за рамки надоевшей монотонной жизни в нашем тараканнике.
Но вот баня позади, а впереди все та же неопределенность, ожидание летной погоды, самолетов на Греэм-Белл, которые, якобы, сидят в Амдерме и ждут, когда откроется Диксон.
Каждый день по два три раза наведываюсь к мичману, но что толку, если аэропорт закрыт.
Единственно светлые пятна в нашем положении - вечерние полуголодные застолья, когда народ начинает философствовать на самые разнообразные темы. Это немного отвлекает от мрачных мыслей, от которых трещит голова.
Время идет, мы сидим и нет ни малейших "просветов" в нашем положении. Остается только одно - запастись терпением и ждать. Этому учили еще Нансен и Амундсен, так что, видимо, не грех и нам привыкать к этой истине.
23 марта 1986 г.
Погода дрянь. Т° около -Ю°С, ветер до 20 м/с, аэропорт закрыт. Все без изменений.
Решено начинать потрошить походные продукты, поскольку иначе мы вылетим в трубу, да и продукты могут остаться неизрас-ходованными, так как их у нас на 45 суток, а с таким "бурным" началом даже трудно предположить, когда нам удастся встать на лыжи. Вчерашний тост за 25-е - как за начало маршрута Валера мягко оценил слегка мистическим. Похоже, он прав, но в нашем положении главное: с одной стороны - не терять надежда, а с другой - не предпринимать каких-либо опрометчивых действий. Вряд ли этим можно поправить дело, тем более, что погода вот уже третьи сутки нелетная.
Кажется, ребята уже все переделали. Даже Маклецов занимается. Вроде бы открыли точку только на припае, между Рудольфом и Греэм-Беллом. До дрейфующей пока дело не дошло.
24 марта 1986 г.
С утра какой-то шальной слух, что аэропорт открыт, хотя по завываниям ветра ясно, что прогноз полностью оправдывается: ветер под 20 м/с, а при таких метеоусловиях аэропорт конечно же закрыт. Слух не подтверждается.
Все начинается снова и идет по накатанному руслу. Завтрак- обед около 12 часов, затем полное безделие, поскольку все уже переделано. Читаем, зубоскалим, стараемся хоть как-то убить время.
Повезло Володе Онищенко. Ему понадобилось смотаться на материк, что в общем-то было нежелательно для группы, а там подвернулся случай побывать на атомоходе "Россия", который стоял у порта. Досадно, но у него не оказалось под рукой ни одного конверта. Старпом подарил ему единственную открытку 1979 г., посвященную экспедиции "Комсомольской правды" к СП с парой печатей. В Москве ’ скопируем для всех.
Отправили письма, написанные вчера. Когда они уйдут из Диксона - неизвестно, поскольку вся авиация здесь замерла.
Вечером немного поразглагольствовали на самые разнообразные темы. Сейчас для нас это, пожалуй, единственное приемлемое времяприпровождение.
Ребята здорово засиделись. А.Маклецов хотел тоже съездить на материк. Вначале я попытался его отговорить, но после Онищенко пришлось-таки согласиться - вылет сегодня маловероятен. Саша рассчитывает на 16.20
Неожиданно к нему присоединяется Рыбаков, причем самостоятельно, даже не предупредив меня. Если бы это был кто-нибудь другой, я бы обязательно остановил его или по крайней мере "намекнул" о необходимости согласовывать такие вещи со мной. Однако с Сашей сейчас решил на эту тему не говорить. Чувствуется, что он немного недоволен или обижен на меня. Вначале это, видимо, насос, а немного позже - это мое замечание о не совсем приличном виде, в котором он и Саша Маклецов пришли в столовую на обед. Кажется, мелочь - но Рыбаков тогда ушел из столовой и так и не обедал. Надулся как маленький. Сейчас, я все-таки надеюсь, он должен понять, что неправ. Неужели он не чувствует, насколько тяжело сейчас мне, и как важно сейчас, чтобы вся группа была как можно более сплочена, мобильна.
Уехать на материк ребятам так и не удалось - в ГТС’ке оказалось мало места и они вернулись.
Мы принялись за приготовление ужина, часов в 19 располо-жились за столом, расставили 12 кружек, чтобы разлить наши законные 30 граммов, как вдруг выяснилось, что Рыбакова нет. Оказывается, он ушел к какому-то своему другу. Опять "мелочь", но почему же об этом не предупредить меня, неужели в этом он видит ка-кое-то ущемление своего "я" или еще что-то. Обидно.
Вот и сейчас. Все сидим за столом, он вошел. Приглашаем к столу, похлебка налита, а он отказывается. Пожалуй тут он уже перебарщивает. Пусть дуется на меня, если считает себя правым, но зачем же так откровенно сторониться всей группы. Вот еще незадача! Теперь надо быть все время "начеку", чтобы чего-нибудь ему не ляпнуть, а поводов к этому было вполне достаточно. Взять хотя бы подготовку санок. Все II человек вместе, обсуждают, оценивают различные варианты, доказывают преимущества или их недостатки, а Саши нет. Он у телевизора. Приходит только вечером, когда все уже закончено, делает все по-своему, даже не взглянув, как сделали другие, не говоря уже о том, чтобы что-то сделать не для себя, а для кого-то другого. Сказать по правде, эта его черта мне просто не по нутру, очень смахивает на Веретяхина, поскольку пытается проявить свое "я" в какой-то ерунде, а в интересах группы сделает только то, что ему скажешь и ни на копейку больше, да и то при малейшей возможности отстранится, увидев, что этим занимается еще кто-то. Взять хотя бы нашу московскую эпопею с санками или эту "историю" с насосом, когда он до сих пор так и не был подготовлен и перед его упаковкой в санки мне пришлось срезать с него "шипы", торчащие в разные стороны.
Хочется верить, что на маршруте все будет по-другому. Очень хочется. Иначе теряется какое-то единство мысли, действий, цели, которая стоит перед нами. А на тяжелом маршруте это очень скверно. Попытаюсь как-то завтра с Сашей поговорить на эту тему. Не знаю, получится ли, но боюсь, если не скажу сейчас - на маршруте сорвусь и что-нибудь ляпну в более грубой форме. Тогда обиды не оберешься, а то, что он на меня в обиде - уже сейчас очевидно.
Отбиваемся лишь в 2 ночи. Таков у нас гостиничный режим. Прогноз на завтра без изменений, но мы не теряем надежды. На ЗФИ долетают и гораздо дольше. Ю.Смуул летел туда 17 лет, но так ни разу и не побывал на архипелаге. Думаем, что мы будем удачливее его.
25 марта 1986 г.
День начинается как обычно, но вскоре выясняются кое-какие новости: утром норильским рейсом прилетел Артур Николаевич Чилингаров. На материке он встретился с Володей Онищенко и просил, чтобы в обед или вечером мы подошли к нему, рассказали о своих планах и положении.
Высокоширотники тоже немного зашевелились, ожидают подлета самолетов с Амдермы, однако Средний пока все еще закрыт по погоде.
Сегодня мы решили подготовить весь свой груз к перелету, сосредоточить его поближе к аэропорту. Не успели мы разработать план действий, как в комнату вошел какой-то парень с дежурной по гостинице и попросил нас именно об этом, а вернее убрать вещи, какие возможно, из фойе и из курилки. Мы с чистой совестью уверили его /а это оказался местный милиционер/, что именно этим сейчас и предполагаем заняться.
Проверили балки Севморгео напротив здания аэропорта, зашли в "перевозки", однако остановились на мысли, что лучшим вариантом будет сосредоточить все наше барахло на складе ВШЭ, тогда и улететь будет проще под маркой высокоширотников.
Договорились с Иваном Зиновьевичем, нашим мичманом, и ходки за три перетащили все к нему на склад. Как оказалось, очень вовремя - в гостиницу прибыли высокоширотники, просидевшие все эти 4 дня в Амдерме. Там, где были наши рюкзаки и на раскладушках спали ребята - прорва мужиков. Устроились, кто на раскладушках, кто на диванах, кто просто на полу. Гостиница - как муравейник.
Все наши перебрались в одну 15-ю комнату.
Поздно вечером встретились с Артуром Николаевичем Чилин-гаровым. Разговор получился очень доброжелательным. Еще раз убе-дился в его расположении к нам, желании помочь. Но и в этот раз наши просьбы к Артуру Николаевичу носят чисто символический характер: подтвердить начальнику ДУ ГКС необходимость держать с нами радиосвязь - вот и все. Остальные вопросы решаются нами само-стоятельно.
Поговорили об экспедиции "Комсомольской правды". Чилингарова тревожит лишь одно - поскольку состоялась встреча участков экспедиции с секретарем ЦК КПСС А.Н.Яковлевым, который от имени М.С.Горбачева поздравил всех с успешным завершением перевода, следует ожидать, что в ближайшие годы придется обеспечивать новые экспедиции, о планах которых Д. Шпаро не упускает возможности говорить где только можно. Это переходы СССР - СП - Канада и переход по Антарктиде к ЮП.
Похоже, что теперь ему дорога открыта. Чувствуется, что Артур Николаевич - сторонник популяризации всего интересного, что связано с Арктикой. Вот и сейчас он сам предлагает свою помощь в публикации материалов по нашему переходу в периодической печати. Готов даже написать сам, только просит подготовить для этого материал о группе, об участниках, о пройденных маршрутах. Договорились, что завтра такие материалы я подготовлю, а с утра до начала партконференции, на которую он прибыл, решили сфотографироваться на память всей группой.
Из разговора выяснился любопытный факт: оказывается к нему приезжал В. Дубин с материалами о нас, но в его заметках было так много "треска", разговоров о покорении полюса и т.п., что Артур Николаевич решил придержать эти заметки до встречи с нами. Хорошо, что так получилось - иначе было бы неловко перед теми, кто нас знает, за такие нескромные заявления в газете. Энергичность Валентина Ивановича порой оборачивается для нас боком.
Вот и теперь получилось именно так. Пришлось краснеть перед Чилингаровым и объяснять это "недоразумение".
Уже далеко за полночь вернулся в гостиницу, рассказал все ребятам. Завтра необходимо встать пораньше, "пригладить пе-рышки" и быть готовым к встрече с Артуром Николаевичем. По этому поводу завтра завтракаем в столовой - небывалый для нас случай.
26 марта 1986 г.
Подъем по будильнику, в 8.30. В 9.20 должны быть у столовой: фотографируемся с Героем СССР Артуром Николаевичем Чилингаровым.
Ровно в 9.30 поднимаюсь к нему в номер. Увидев меня он, тут же подхватывается и не одеваясь выскакивает на улицу. Вначале я порываюсь его остановить, но потом догадываюсь, что он это делает не случайно - на пиджаке Звезда Героя.
Первые кадры без всякой подготовки, прямо "влет", а затем уже, после того, как Артур Николаевич набросил пальто и зашел вновь, неспешное позирование у памятника.
В заключении - самые добрые напутствия, пожелания беречь себя и не рисковать без толку.
В 10.00 начинается партхозактив, Чилингаров уходит, а мы вновь в неведении. Похоже, что на этих рейсах Ан-26 нам не улететь. Малик на Ан-12 вылетает к Макорте на льдину, вернется - расскажет обстановку, прояснится и положение с нами.
У меня занятие на целый день - готовлю материал о нашей группе Чилингарову. Он собирался сам дать такой материал в "Со-ветскую Россию" под своей подписью.
Ребята постепенно начинают роптать, но это лишь "полосами", потому что все понимают - у нас нет какого-либо выбора, только ждать.
Часам к 10 вечера закончил писать. Шура прочитал, одобрил. Переписываю начисто и иду к Чилингарову. Вновь короткий доброжелательный разговор. На прощание он обнимает меня, желает нам успехов и обещает помочь с вылетом, позвонить в Архангельске "высокому морскому начальству" и напомнить о нас.
Еще один день подходит к концу. Малик вернулся. Нам дей-ствительно предстоит ждать последних рейсов Ан-26. На первых летят ребята, которые просидели в Амдерме. Мы предлагаем свою помощь при загрузке. Малик не отказывается и мы за полночь грузим продукты в Ан-12, который завтра должен лететь на ледовую базу. Нам же, в лучшем случае, удастся вылететь дня через три, во всяком случае Малик говорит именно так.
27 марта 1886 г.
Сегодня, поскольку наш вылет откладывается еще минимум на три дня, мы собираемся всем составом сходить на материк, сделать съемки памятников, просто неспеша пройти по поселку. Завтракаем, собираемся и выходим из опустевшей гостиницы. Все ВШЭшники вылетают на ЗФИ. Пока собираемся у подъезда гостиницы появляется Малик. Вид его меня настораживает, уж больно он прихорошился. Так и есть! Он тоже улетает на лед. В гостинице не остается никого из состава ВШЭ, если не считать Матвеича - пожилого мужика, которого списали со льдины по состоянию здоровья и он теперь должен возвращаться в Архангельск.
Это мне совсем не нравится. Я тут же выкладываю свои соображения на этот счет мичману. Он, насколько мне показалось, понимает мое беспокойство: ведь если нам не удалось вылететь сейчас, пока здесь был он и была связь с.Макортой, то без всего этого вылететь становится еще сложнее. Все его советы держать связь с Л.И.Форнелем - командиром Объединенной Диксонской авиаэскадрильи, ждать появления нового человека от Макорты, который будет лететь с последней партией, выглядят просто какой-то отговоркой.
Кажется и сам мичман это понимает, а поэтому предлагает мне лететь на льдину к Макорте и там выяснять обстановку самому. Думается, что это единственный вариант, который еще как-то может принести нам положительный результат.
Вылет минут через 30-40. Успеваю переодеться потеплее, взять документы и почти бегом в аэропорт. Перед самым носом взлетает Ан-26. Вначале думаю, что это и есть тот рейс, о котором говорил Малик, расстроился, повернул было назад к гостинице, но в последний момент обернулся и обратил внимание на какую-то возню в дальнем конце взлетного поля у Ан-12.
Меня будто кто-то подтолкнул в спину и я припустил туда. Подбежал в тот момент, когда экипаж уже втаскивал лестницу внутрь, готовясь ко взлету.
На борту наш знакомый Рыжебородый с ВШЭ, но Малика нет, хотя говорят, что он должен быть здесь. Командир ждать больше не хочет. Начинается подготовка, но тут все же подъезжает автобус. Из него выходят Леонид Иванович Форнель - начальник ДОАЭ, какой-то военный, которого опекает Форнель, и Малик со своим помощником.
Пассажирская кабина Ан-12 на 7 человек, но в нее набивается человек II. Летим на ледовую базу. По пути долго беседуем со своим соседом, майором КГБ. Рассказываю ему о своих проблемах, в свою очередь он рассказывает о своих, которые заставили его лететь на льдину - это прилет "киношников" на Диксон.
Как вскоре выясняется, это та самая группа из Одессы, которая снимает "Точку возврата" Санина. Владимир Маркович о них говорил, но вот об их появлении здесь мы узнали как-то необычно, от сотрудников КГБ.
Около 4 часов лета и наш Ан-12 начинает снижаться. В иллюминаторе отлично видны просторы открытой воды по всему горизонту. Карина, прямо скажем, не особо радостная, но хочется надеяться, что вода эта где-то в другой стороне, а там, где это нужно нам, на северо-востоке, обстановка благоприятная.
По мере того, как самолет снижается, черный горизонт уходит все дальше и дальше. Мы делаем круг над небольшим белым блином, который, оказывается, ни что иное, как о.Фреден. Ледовая база расположена в нескольких км от его берега. "Приземляемся", правда на ледовую полосу. Мы с Михаилом Григорьевичем сразу же наваливаемся на начальство, а его здесь представляет Борис Васильевич Буланов, зам.командира части.
Романову для разговора /конфиденциального/ нужна спокойная деловая обстановка и мы удаляемся к командирскому балку. Разговор короткий, не более 10 минут, после чего моя очередь выкладывать свои заботы. Буланов о нас в курсе, но никаких указаний от Макорты не получал. Связи с Макортой нет, так что ничего нового выяснить не удается. На раздумья времени нет. Самолет, которым мы прилетели, уже разгрузился и улетел на Диксон. Мы можем выбраться только Ан-26-м, который тоже вылетает через несколько минут.
Решено. Возвращаемся на Диксон, поскольку здесь оставаться не имеет смысла, а оттуда даем "РД" на имя Макорты с вопросом о наших дальнейших действиях.
Прощаемся с Булановым, забираемся в Ан-26, но тут в самый последний момент какой-то ГВФ-овский работник успевает здорово испортить настроение, заявив, что 12 лыжников, которые сидят на Диксоне и ждут борта на ЗФИ, могут на это не надеяться, поскольку он подобных финансовых нарушений не допустит и не позволит "спекулировать самолетами".
С таким "напутствием" мы и взлетаем. На душе муторно, потому-что сразу трудно оценить серьезность такого заявления, тем более не имея представления о том, кем оно сделано. Ясно лишь одно, что это не член какого-нибудь экипажа, а "птица" руководящего звена.
Время тянется медленно, в голове ворочаются мрачные мысли, но неожиданно эта ситуация "разряжается" новой, новостью - Диксон по погоде не принимает и мы летим в Норильск. Сначала это просто не укладывается в голове, поскольку еще минуту назад казалось, что положения хуже сложившегося просто быть не может. Оказывается - может. Теперь еще одна задача - выбираться из Норильска. Этап пройденный и надо заметить не без "проколов".
Теперь все сначала, только разница в том, что билетов нет, денег нет, правда на мое счастье сохранилось неиспользованное требование Норильск - Челюскин.
Хуже обстоят дела у моего попутчика оперуполномоченного. Он в этих краях появился недавно, ничего и никого не знает. Форнель убедил его, что на льдину и назад он слетает за несколько часов и даже говорил, что не обязательно одеваться в зипун и унты - дело, мол, плевое. Кроме того у майора нет ни денег, ни служебного билета, так что он для аэрофлота обычный пассажир. Чувствуя, что у Михаила Григорьевича дело с вылетом из Норильска еще более кислое, я немного приободрился и решил "держаться за него". Как никак красная книжечка ему должна помочь, а я проскочу за компанию, если возникнут какие-либо затруднения.
Пролетели Диксон и часа через 2-2,5 пошли на посадку. Нас не обманули, мы действительно в Норильске. Вначале была слабая надежда, что борт все же полетит на Диксон, как только дадут погоду, но Макорта радировал, чтобы время не теряли и летели дальше на Амдерму и Архангельск. Больного, который сидит на Диксоне и ждет их, заберут каким-нибудь другим рейсом. Дело терпит.
Теперь все ясно. Нам предстоит выбираться из Норильска самим. Вначале визит к погранцам, затем в диспетчерскую. Выясняем обстановку. Похоже, что кроме завтрашнего рейсового Ил-14 никаких вариантов, но на него помимо имеющих билеты, немало желающих и без нас. Это ПВО-шники и все тот же старлей со сломанными пальцами. Как он оказался здесь, да еще с двумя женщинами, которым тоже надо на Диксон, не знаю. Ведь вроде только что был в гостинице на Диксоне, потом вылетел на Греэм-Белл, а теперь вновь здесь.
Ситуация проясняется. Сегодня нам надеяться не на что. Устраиваемся в летную гостиницу, заходим в буфет, а потом, как белые люди, устраиваемся на деревянных кроватях. Правда, перед тем, как отбиться, я сходил в аэропорт и позвонил в Москву. Информация от меня, похоже, выглядела не очень жизнеутверждающей, поскольку Ириха даже задала вопрос: а не думаем ли мы возвращаться? Но до этого дело пока не дошло. Будем биться до последнего. Все-таки нам обещали помочь с вылетом на ЗФИ, а такими вещами, вроде бы, не шутят.
Возвращаюсь в гостиницу. Мой коллега по несчастью уже спит. Его примеру следую и я.
28 марта 1986 г.
Проснувшись около 8 часов не сразу соображаю, где нахожусь. Все в голове уже успело перемешаться, но правда не надолго. Мой попутчик спит, рядом еще какой-то парень. Как потом выяснилось это член одного из экипажей, прибывших с Прибалтики обслуживать ВШЭ, т.е.- все того же вездесущего Макорту.
Позавтракали в столовой и решили на всякий случай действовать заранее, не дожидаясь регистрации на наш рейс. Я занял очередь у кассы, а Михаил Григорьевич развернул деятельность по всем остальным каналам. Связался с Форнелем, объяснил ему всю ситуацию. Тот обещал как-то помочь.
Теперь остается ждать и не отходить от кассы, поскольку таких как мы набирается немало. Наткнулся на сына Копаня и его жену. Оказывается они возвращаются с Игарки, где были на школьных каникулах. Парень передал для Подрядчикова несколько конвертов со штампами.
Подходит время регистрации. Страсти накаляются. Девушка на регистрации явно не хочет нас замечать, делает все, чтобы как-то нам насолить и несмотря на то, что мы стояли первыми в ожидании возможных мест на борт, отдает их каким-то другим парням. Помогает майор со своей красной книжкой. Кстати ему экипаж прибывшего с Диксона борта передал от Форнеля служебный билет на предъявителя и теперь он просто горд.
Наконец-то все мытарства позади. Билеты у нас в руках и мы идем на посадку. Устраиваемся рядом, завязывается разговор о службе, о наших увлечениях. Оказывается Михаил Григорьевич не так давно тоже увлекался туризмом, так что понять нашу психологию для него задача посильная. Порою даже кажется, что он нам в чем-то завидует.
Вместе с нами летит какой-то генерал с "окружением". Очевидно "трясти" ПВО-шников. Прилетели. Сели. Михаил Григорьевич сразу же рванул на материк, благо подвернулся чей-то УАЗик, а я автобусом добрался до гостиницы, где все наши ждали исхода моего вояза на льдину и, естественно, новостей.
Первым делом, как было задумано, я решительно направляюсь к Леониду Ивановичу Форнелю и даю "РД" Макорте /4700/:
"Находимся Диксоне количестве 12 человек. Ждем решения относительно заброски ЗФИ."
=Чуков=
Время уже достаточно позднее. Начальник штаба предупреждает, что ответ может быть только в понедельник, т.е. 31.03 У нас другого выхода нет, так что мы не особо отчаиваемся по этому поводу.
Телеграмма уходит. Теперь можно поделиться новостями с ребятами, немного перекусить. После чая появилась трезвая мысль разыскать киношников, выяснить, на что рассчитывали они, собираясь на ЗФИ.
Встреча состоялась буквально через 10 минут, правда на месте оказался только Володя Дмитриевский - кинооператор я его ассистент. Из разговора выяснилось, что м-р Романов им здорово подна... солил, запретив вылет на ЗФИ самолетом ВШЭ. Теперь они на него злы без границ и как быть дальше - представляют с трудом. Со своей стороны я тоже посетовал на судьбу и предложил держаться всем вместе, поскольку положение наше одинаково неопределенно.
Вечером, как обычно, чаепитие, разговоры на философские темы и т.п. и т.д., как вдруг - приглашение к телефону. Звонят из АДП. От Макорты радиограмма на мое имя:
"Завтра с ледовой базы за вами направляется Ил-14 № 04177 ледовой разведки. Ориентировочное время вылета 8.00 мск.Следите за информацией."
=4700=
Мы не верим своим ушам, но буквально минут через 30 еще один звонок в подтверждение полученной радиограммы.
Решение созреваем молниеносно. Срочно готовим "праздничный ужин", приглашаем киношников и мужика с ВШЭ, которого по здоровью должны отправить на Архангельск. Назначаем время ужина - 22 часа, а сейчас - подготовка полным ходом.
В назначенное время Дмитриевский, Коллегаев и еще два парня у нас в гостинице. Накрыты столы. Закуска хоть и нехитрая, но в полной готовности. Рассаживаемся и начинаются самые приятные минуты: мы все вместе, счастливы, что все проблемы, которые еще несколько часов назад казались неразрешимыми - решены. Можно просто расслабиться и поговорить в волю с интересными людьми.
Но вот, кажется, обо всем переговорили, фляжки опустели, остался один чай, да и тот здорово поостыл. Решили закругляться, готовится к завтрашнему отлету.
29 марта 1986 г.
С утра наведался в АДП. Информация подтверждается. Вылет должен быть в 8.00 мск. Рассчитываемся с гостиницей. Здесь не обошлось-таки без сюрпризов. У нас недостает наволочек, простыней, полотенец. Были ли они вообще - сказать трудно, но доказать что-либо вообще невозможно. Решено не трепать себе нервы и заплатить за всю эту "пропажу".
Вскоре квитанция у нас в кармане, все собраны, информация с АДП, что Ил на подходе. Идем в порт, оформляем документы, причем под маркой ВШЭ, затуманив своими бумагами голову дежурной. С багажом вопрос "захлебнулся", поскольку денег бы за него мы все равно не платили и наши весовые данные пошли за чистую монету.
Но вот с киношниками незадача. Они явно не проходят по весу, поскольку предельная загрузка для Ил-14 - 1500 кг, а только у нас набирается при самых скромных подсчетах 1600 кг. Остается только ждать прилета борта и надеяться на реше-ние командира.
Мы все на улице, у склада, ждем, когда наш ледовик пойдет на посадку.
Вот он появился в небе, снижается, делает круг, захо-дит на посадку... Автобус уже там. Через несколько минут возвращается с экипажем. У них здесь заправка, а потом с нами на Греэм-Белл.
Командир Владимир Дирингер подходит немного позже, пешком. По одному его внешнему виду становится ясно, что ни у кого с заброской на ЗФИ проблем не будет. Ни у киношников, ни у офицера, ни у женщины, возвращающейся из отпуска. Главный вопрос - сможем ли мы все втиснуться? Если сможем, то долетим все.
В нашем распоряжении около 20 минут. Мы успеваем все же пообедать и бегом к автобусу. Все уже там и мы направляемся к самолету. Оперативная загрузка, потом небольшая перегрузка по указанию командира экипажа. Все мы втискиваемся в "брюхо" самолета. Тесно ужасно. Сидим на каких-то ящиках, но экипаж это не смущает. Ребята просят пока сидеть кучнее в носовой части. Так проще взлетать.
Взревели моторы, длинный тяжелый разбег и машина со стоном, очень тяжело, отрывается от полосы. Высота практически минимальная, но постепенно заструги на снегу становятся неразличимыми, горизонт расширяется. Несмотря ни на что мы летим.
Полет проходит на высоте около 600 м со скоростью 240-250 км/ч. В нашем распоряжении все иллюминаторы, блистеры и т.п. Кинокамеры и фотоаппараты работают с явной перегрузкой, но упускать такую возможность - снять вечернюю зарю над дымящимися полыньями - не желает ни профессионал В.Дмитриевский, ни мы.
Постепенно переходим к чаепитию. Экипаж очень гостеприимный, но и мы стараемся в долгу не оставаться. Надписали от имени нашей экспедиции и съемочной группы Одесской киностудии вымпел "Арктика", подарили его на память экипажу.
Пролетели над мысом Желания, заприпайными полыньями Новой Земли. Еще около 1,5 часов - и мы над Греэм-Беллом. Самолет снижается, и вот мы уже мчимся по полосе, сбивая скорость.
Мы на ЗФИ! Теперь наша очередная задача - выбраться на лед. Надеемся, что либо Макорта, либо Освальд нам в этом помогут.
Выгружаемся из Ил'а, а рядом "вертушка" Освальда. Он ждет съемочную группу чтобы сразу же лететь на Нагурскую, а оттуда на Хейса, Гукера или Рудольфа. В распоряжении группы всего 1,5 дня, а затем Освальд должен улетать на материк, работать в районе Челюскина. Володя здорово расстроен, что не может сразу помочь нам с заброской, но обещает все сделать послезавтра, 31.03. Обещает быть пролетом в районе 12-13 часов мск.
Киношники тут же улетают едва простившись с нами, а мы грузимся на ГТС'ку и направляемся к комендатуре. ЕЕ здания километрах в 1,5 от взлетной полосы. Встречает нас И.О. командира части. Отдает в наше распоряжение бытовую комнату, ставит своим подчиненным задачу относительно столовой, бани. Все эти прелести жизни мы не без удовольствия принимаем и приступаем к упаковке санок, укладке рюкзаков. Работа кипит, много суматохи, неразберихи, но постепенно все устаканивается, уточняются веса каждого. Теперь можно навалиться на печати, которых здесь немало и все солдатского производства. Качество, конечно, неважное, но, как говорится, назвался груздем - полезай в кузов: перепачкались все в чернилах по уши, пыхтят, печатают...
Вечером после ужина - баня, а после этого визит к ВШЭ-шникам, ребятам из Архангельска. Разговор очень интересный - у них свободный доступ к интереснейшим историческим документам связанным с арктическими экспедициями прошлого, и поэтому мы просто глотаем слюнки.
30 марта 1986 г.
Ребята спят, а я встал и решил дойти до радийной па-латки, чтобы отправить Макорте "РД" и поблагодарить его за нашу заброску на Греэм-Белл. На подходе к полосе притормозил, чтобы заснять взлет нашего Ил'а, на котором мы прилетели вчера, да не стал, т.к. видимость паршивая и на экране будет сплошная серость.
Самолет начал разбег, приподнял было нос, казалось, еще мгновение - и он оторвется от полосы, но тут хвост его как-то странно задергался, скорость упала, а в следующее мгновение Ил резко остановился, как вкопанный. Хвост высоко задрался, а носовая часть скрылась за высоким снежным бруствером. Ситуация явно аварийная. Я побежал напрямик к самолету, да по глубокому снегу это не быстрее, чем просто идти.
Вокруг никого, только слышно, как тарахтят дизеля у радийной палатки.
...Переломана передняя опора, в гармошку смята нижняя часть фюзеляжа, лопасти винтов погнуты, из всех щелей течет топливо... Открывается дверь и из нее на снег по аварийному трапу спускается экипаж. Все живы здоровы, лишь штурман, на ходящийся ниже всех, заработал синяки и ссадины. Ребята, конечно, страшно расстроены, но, с другой стороны, все живы, а это главное.
Ситуация и наше положение резко изменились. Теперь радировать Макорте и благодарить за помощь как-то неловко. События развиваются очень быстро. Сначала поступают указания закрыть аэропорт для всех бортов до эвакуации Ил’а с полосы и устранения ее повреждений. Прибывает комиссия. "Наверх" уходит донесение о случившемся:
"Борт 04177 отклонился от ВПП при отрыве пе-редней ноги и столкнулся со снежным бруствером, метеоусловия Греэм-Белла на 7.00 мск: З00, видимость 2, тихо, -10, 722.
Самолет получил повреждения, экипаж не пострадал.
Выполнялась ледовая разведка."
Похоже, что нам опять "повезло". Вряд ли в этой ситуации кто-нибудь станет возиться с нами и забрасывать на лед. Однако мы все же решаем дождаться срока, установленного Освальдом. Отказываться от последней возможности попасть на лед и делать маршрут только по архипелагу после всех тех мытарств, которые выпали на нашу долю, очень обидно. Лучше уж потерять еще один день, но не винить себя потом за то, что не использовал последний шанс.
Решено! Ждем до середины завтрашнего дня. Вновь кипит работа. Укладываем и увязываем санки, распределяем продукты, закупленные на Диксоне.
Вечером организовали встречу с личным составом комендатуры, с членами экипажей самолетов и вертолетов, находящихся на Греэм-Белле.
Володя Чураков "утрясает" вопросы связи с радистами. Онищенко и Петлах ведут переговоры с "командованием" - им придется базироваться здесь, во всяком случае до тех пор, пока мы будем находиться на дрейфующем льду. В который уже раз обговариваем возможные варианты взаимодействия и связи с Москвой.
Под вечер радостная весть от Освальда. Он подтверждает свое обещание относительно нашей заброски на сотню километров в сторону Ушакова.
Настроение праздничное. Срочно пишем письма в Москву. Наконец-то мы можем сообщить, что наши планы определились.
31 марта 1986 г.
7.00 Подъем. Маклецов вызывается взять на себя хлопоты с приготовлением завтрака, остальные продолжают сборы, подготовку к отлету.
Время летит быстро, но к 12 часам мы уже в полной боевой готовности. В это же время последние новости для нас - Освальд вылетел с Нагурской и около 13 часов должен быть у нас.
Минут за 15 до расчетного времени посадки направляюсь к полосе, но все же не успеваю. Освальд уже сел, экипаж вышел из борта, с ними и киношники. После первых же приветствий быка за рога: времени в обрез, погода портится, так что нужно действовать как можно оперативнее. Наша задача - разгрузить вертолет и загрузиться самим. Киносъемочная группа на это время остается на Греэм-Белле. С нами полетит только Дмитриевский.
Последняя суета, фотографирование на память, погрузка на машину, с машины в вертолет, прощания с ребятами из киногруппы, которые остаются на Греэм-Белле.
13.45 Набившись, как сельди в бочке /причем в натуральней смысле/, делаем попытку взлететь. Не удается. Перегружена носовая часть вертолета. Приходится забираться на мешки под самую крышу. Остальные стоят как в метро в часы пик.
Разгон по-самолетному и - тяжелый взлет. Курс на восток, к о.Ушакова. На борту 18 человек и около 700 кг груза.
Пролетаем над островом, над тем местом, где обычно располагается заприпайная полынья. Сейчас обстановка благоприятная, открытой воды не видно. Нам бы талую "дорогу" в прошлом году - кончили бы мы маршрут на ЗФИ.
Во время полета вновь съемки с воздуха, затем церемония с вручением вымпела, эмблем. Экипажу это приятно и мы довольны, что хоть как-то можем выразить им свою благодарность.
Летим на восток, придерживаясь трассы Греэм-Белл - Средний. Расчетное время полета - 45 минут. Мы удалились от Греем-Белла на II0-II5 км. Подыскиваем льдину. По нашей просьбе перелетели через сеть трещин и разводьев и опускаемся по другую сторону на краю неширокой трещины. Разгружаемся по-ударному. На прощание - наш подарок Освальду ко дню рождения, который был у него около недели назад - "парадная" куртка группы "Арктика".
15.00 Очень тепло прощаемся с экипажем, Дмитриевским, нашими "базовыми ребятами". Вертолет отрывается от льдины, обрушивая на нас ураганные потоки ветра. В воздух взлетают сигнальные ракеты - наш "салют". Теперь все мытарства позади. Все, что возможно, мы уже испытали на себе, теперь дело за малым - это пройти выбранный маршрут.
Вертолет делает над нами несколько кругов и берет курс на Греэм-Белл. Мы остаемся на дрейфующем льду на стыке Баренцева и Карского морей. Решаем начать с обеда. Ставим лагерь, разбираемся в который уже раз с санками.
На обед исключительно отвратительный чай из соленого льда. Хорошо, что в первый же день убедились в невозможности его использования для приготовления пищи.
17.45 Обед окончен. Почти перед самым его окончанием над нами пролетел Освальд - летит на Северную Землю с киношниками. Они хотят отснять там то, что не удалось из-за плохой погоды на ЗФИ, возможно побывают в бухте Сказочной, где в 1984 году мы сложили тур и оставили записку.
Свертываем лагерь, встаем на лыжи. Делаем два часовых перехода, небольшой десятиминутный перерыв между ними. К концу дня подходим к небольшому разводью около 15-20 метров шириной. По нашей оценке обход искать нецелесообразно. Лучше оперативно организовать переправу, используя малую надувную лодку. Так и поступаем.
Переправа заняла всего около часа и в 21.20 мы останавливаемся на ночевку в сотне метров от переправы.
Пройдены первые километры. Настроение приподнятое. По мнению Виктора Ярового ощущение такое, будто и не было годового перерыва, просто продолжается наш прошлогодний маршрут, а мы все так же идем к ЗФИ. Все впечатления прошлого года настолько ярко встают в памяти, что кажется, будто мы на льду не 5 часов, а по меньшей мере 5 недель.
24.10 Отбой. Первая ночевка в палатке - настоящий праз-дник, хотя на первых порах явные ощущения тесноты.
I апреля 1986 г., ВТОРНИК, ВТОРОЙ ХОДОВОЙ день.
5.30 - 6.10 Подъем. Т -20°С, небольшой ветерок с С-СВ. Вчерашнюю трещину свело, кое-где появились молодые торосики. Одометр сдох что-то очень быстро. Думаем, как быть, но сходу в голову ничего не приходит.
8.40 Выходим, курс 225°. Торошение незначительное, ветер сзади справа. Солнце во мгле. Идем довольно ходко. Пересекли пару трещин, припорошенных свежим снегом. В целом дорога люкс! Такую бы в прошлом году.
9.50-10.00 Перекур и вновь вперед.
11.05-11.15 Перекур. Появилось солнышко. Веселее.
Прошли пару трещин, кое-где торосит.
Подрядчиков и Рыбаков выкупали свои санки.
На перекуре Валера и Шура успели сделать замер.
12.05 Встаем на обед. Попробовали выйти на связь. Ус-лышали "Блиндаж" - ПВОшников с Греэм-Белла. Слышимость отличная, но нас они не принимают.
Перед остановкой на обед над нами пролетел четырехмоторный самолет на высоте около 8-9 км. Летел в направлении на запад. Пока обедали слышали звук еще двух бортов.
За обедом предприняли попытку отремонтировать одометр /интеллектуальное занятие, уже традиционное для наших арктических походов/. Пожалуй что вышло неплохо, но надолго ли?
Юра Подрядчиков обжег руку об нож при дележке шоколада. Заработал, как пострадавший, спирту "на понюх".
С сегодняшнего дня начали "Судовой журнал".
16.30 Отобедали. Чувствуется, что захолодало, -25°C. Дорога совсем ровная, изредка небольшие грядки торосов.
17.00-17.10 Перекур. Одометр заработал! Юра честно заслужил обещанные 38 граммов.
На одном из переходов увидели какую-то темно-бурую глыбу. Думаем, что это кусок донного грунта, вмерзший где-нибудь на мелководье.
18.20-18.30 Перекур. Исключительная погода. Прямо по курсу яркое оранжевое солнце. Заметно подмораживает. Пожалуй, на сегодня последний 1,5-часовой переход. Народ что-то идет тяжеловато, видно еще не втянулись. А над головой все время какие-то самолеты.
19.30-19.35 Все-таки еще один перекур. Надо немного "раз-мяться" и пройти чуть больше, чем задумано раньше. Это поможет быстрее войти в форму, поверить в свои силы.
Продержался бы Юра еще пару дней. Потом можно было бы разгружать. А вдруг он пойдет нормально! Вот было бы здорово!
Солнце скрылось. Тишина, только скрипит снег.
Вперед!
20.15 Впереди поля торошения. Похоже, завтра начнется веселая жизнь. А сегодня - все! Ставим лагерь, готовим ужин. Позади первый полный ходовой день. Чувствуется, что некоторые подустали, особенно Подрядчиков.
23.10 Отбой.
2 апреля 1986 г., спета, третий ходовой день.
5.00-5.30 Подъем. Т -29°С, ясно, тихо.
С утра заполнили "психологию”. Теперь попробуем побыстрее собраться.
8.00 Выходим. Сразу от лагеря полоса торосов, довольно широкая. Преодолевали около 15 минут.
9.05-9.15 Перекур. С утра Юра идет нормально, юморит. Погода люкс! Очевидно, киношники увезли всю хмарь с собой.
Беспокоит отсутствие радиосвязи. Необходимо что-нибудь предпринимать. Но что?
10.15-10.30 Перекурили. Проходим небольшие припорошенные снегом трещины, но, в основном, дорога исключительная. Такая бы год назад!
11.20-11.30 Перекус. Идем со скоростью км по 3 в час.
Немного неудачный график. Придется утром вставать на часок раньше, тогда 12-часовый срок связи не будет ломать ритм движения. Завтра попробуем.
12.10-15.10 Обед. В теше развернули рацию, но картина прежняя - мы слышим "Блиндаж", нас - нет. Чураков связался с кем-то, думает, что с прошлогодними "Факирами". Попросил помощи в связи с Греэм-Беллом у одного из них. Будем надеяться.
Впереди под солнцем видны блики от ледника. Курс АМ 210°. Торосов стало чуть больше, трещины, правда затянутые ледком.
16.15-16.30 Перекур. Маклецов снова пошел по-своему. Предложил ему идти первым, если он считает, что путь, выбранный ведущим, не лучший.
17.30-17.40 Еще один перекур. Весь взмок. Похоже, немного простыл. Такое впечатление, что впереди уже виден остров.
18.45-19.00 Перекур. Дожили до перекуса. Тяжеловато. У всех мокрые спины, по физиономиям течет пот. С мокрой спиной сидеть никакого удовольствия. Только лежать на рюкзаке глядя в небеса.
Последний переход. Вперед пошел Подрядчиков. Сегодня он вполне прилично идет, правда мы все идем не здорово. В среднем по 2,5 км в час /если верить показаниям одометра/.
Под конец перехода преодолели несколько серьезных гряд торошения.
20.00 Остановились. Палатку поставили в уютном закутке среди торосов. Дежурят Рыбаков и Маклецов. Немного подзадержались с примусами. На улице холодновато. Поскольку стенку не ставим, приходится искать занятие: вымеряем одометр. Как ни странно, но, похоже, он не врет.
Ужинаем. Чураков вновь мыкается с радиостанцией, но нас не слышат. Будем связываться с первым попавшимся и просить о помощи в связи с ”Орлом” /Володей Онищенко/, иначе он наделает шуму.
23.00 Отбой. Вновь со спальником проблема - тесновато, но вроде все сознают, что надо потесниться, однако от этого сознания просторнее не становится. Пытаемся выработать методу: начинаем с крайних, чтобы они растягивали спальник, но и это не просто.
3 апреля 1986 г., четверг, четвертый день перехода.
С днем рождения, Шура!
4.30- 5.00 Подъем. Связались с "Первым". Нашу просьбу пока он не выполнил, но обещает.
7.20 Вперед. Пошли торосики, трещины с открытой водой. Кое-где прилично торосит.
Вспоминаются прошлогодние впечатления. Кажется, что было значительно сложнее. Вновь все гудит, лопаются льды. На одном из мостов пошло торошение, да так резко, что почти всем пришлось самостоятельно проходить разводье.
С санками у многих нелады - приходится идти кое-кому чел-ноком.
9.00- 9.15 Перекур. У ребят с санок сползает их покрытие, причем целиком. Очевидно, у Подрядчикова тоже там все в лохмотьях, но он не обращает внимания.
10.20- 10.30 Погнали вперед. Остров виден, так что идем уверенно, не глядя на компас.
Кинокамера, кажется, заработала! Стало веселее, все же будет, что показать домашним.
11.45 Встаем на обед. Тишина, впереди голубеет какой-то мыс. Пожалуй, это Кользат.
Связь, связь! В этот раз это не связь, а слезы. И, похоже, все по нашей вине. Надо было самим договориться, попробовать связаться. Ведь времени-то было больше, чем достаточно. А сегодня четвертый день. Онищенко может начать панику. Это совсем ни к чему.
Еще пару слов о связи. Антенна! Она, конечно, красивая, но ставить антенну впятером - это, на мой взгляд, жирновато.
Сегодня самочувствие немного получше. Вчера и позавчера здорово взмок, а затем подмерз.
Да, дела. "Первый" тоже не связался с Греэм-Ееллом, так что связи никакой. Срамота. А если бы мы все-таки пошли на полюс? Да, в этом вопросе у нас прокол серьезнейший. Так быть не должно!
15.00 Обед окончен. Кажется, кое-что удалось со связью, правда все даже не через третьи, а через пятые руки. Володька молодец! Все-таки выкрутился!
Подключился "Факир-3", "Первый", корреспондент на Медвежьем. Задействовали "Центр", Форнеля. Вечером уточним, что получилось.
16.25-16.35 Перекур. Впереди Маклецов. Идем ходко, правда, Татьяна переломила палку. Откуда столько силы? Будем что- то придумывать.
У Чуракова тоже поломка - трещина в лыже. Вечером придется чиниться, хотя у Шуры день рождения и предстоит праздничный ужин и все из этого вытекающее.
1745-18.00 Перекус гематогеном. Последний "предпразд-ничный" переход и как раз самый интересный и трудный. Вначале шли мелкие осколки льда, смороженные в поля. Если бы сюда же немного воды - было бы очень похоже на прошлый год, но сейчас все сморожено воедино и можно не задумываясь шагать по трещинам.
Концовка особенно яркая - около 200 м торосов, напоминающих припайные перед о.Ушакова. Идти на лыжах невозможно. Переходим на пеший ход. Движемся челноком и все равно с большим трудом. Красота невообразимая, но идти тяжеловато.
Маклецов и Подрядчиков вновь самые "предусмотрительные". Пошли своим путем куда-то в сторону.
19.20 Гряда позади. Сразу же ставим лагерь, а Саша и Юра, все еще шагают. Место прекрасное, удержаться, чтобы не сфотографировать, невозможно.
На ужин - картошка с молоком, но перед этим спиртик и коньяк. Тосты, пожелания встретить день рождения на пути к северному полюсу, ближайшие годы.
Подарили "Нансена", подписали, все как положено.
Немного подзадержались. Отбой в 23.00, так что подъем будет в 4.30-5.00, раньше не получается.
Связь вечером не получилась, будем ждать завтрашнего дня.
Вечером прибегал песец. Это уже четвертый "факт" нашего общения с животным миром: 31.03 - утка; 2.04 - следы песца; 3.04 - утка и песец.
4 апреля 1986 г. пятница, пятый ходовой день.
4.30-5.00 Подъем. Дежурный - Маклецов.
С утра - киносъемки, уж больно хорошо смотрится наша па-латка на фоне торосов.
Вчера первые "ласточки": у Чуракова сломались задник и носок у лыж, Татьяна переломила палку, у Маклецова на палках рвутся сопливые темляки и кольца. Ремонтировали несмотря на праздник.
7.20 Выходим. Трещины кое-где с водой, торосы; Остров виден отлично. Думаем - гадаем встретим ли воду.
8.30-8.45 Перекур. Дорога пошла веселее. Торосы, крупные нагромождения льда, трещины. Некоторые из них приходится обходить, поскольку молодой лед еще не окреп. Правда, подвижек пока нет.
Одометр опять сдох. На сей раз все разболталось и диск задевает за раму.
10.15-10.30 Перебрались через очередную трещину и пере-курили. Остров близок, но путь, очевидно, будет постепенно ус-ложняться.
Задул неприятный ветерок.
12.10-15.20 Обед. Перед обедом преодолели разводья по хлиплому мостику и остановились у больших разводьев, покрытых тонким ледком. Впереди торчит мыс, но перед ним здорово парит.
16.30-16.45 Перекур. Дорога пошла напряженнейшая. Трещи-ны, тонкий еще не окрепший лед, торошения. Тем не менее пока идем без остановок, без заторов и задержек, только медленно, петляя среди трещин.
Решили перекусить. Курс держим по кратчайшей к мысу. Идти к южной оконечности Греэм-Белла - значит удлинить путь в этой "костоломке”.
17.55-18.15 Торосы, торосы, торосы... Держим курс прямо на мыс. Последнее время у меня все больше подозрений, а вдруг перед нами Земля Вильчека, а не Греэм-Белл.
Ровных полей уже почти не встречаем. Впереди парит. Солнце с галло, по небу ползут перистые облака. Неужели погода испортится?
Ребята останавливаются на перекур, а я иду на неболь-шую разведку. Боюсь, что дальше будут сложности с площадкой для палатки.
Около 20 минут хода и я останавливаюсь, почти спугнув медведицу с медвежонком. Решено здесь заночевать. Возвращаюсь, но ребята уже идут навстречу - увидели мои сигналы.
19.00 Все в сборе. Ставим палатку. За ужином интересные разговоры о прошлогоднем походе, о впечатлениях сегодняшнего дня.
Завтра предстоит "горячий" денек. Торошения, открытая вода, плавания на лодке. Все этого ждут и надеются, что зав-трашний день будет интересным.
Отбой в 22.30.
5 апреля 1986 г. суббота, шестой ходовой день.
4.00-4.55 Подъем. Заполняем бланки психологических тестов. Погода ухудшилась, появилась облачность. На фоне ост-рова черные сполохи тумана, поднимающиеся над открытой водой. Хотелось бы, чтобы ее было в меру: по крайней мере преодолимо на лодке. Посмотрим.
У Валеры какие-то сбои с часами. Обидно. Чувствуется, что ошибки чисто механические, несерьезные, но от этого не легче. Определения местоположения /правдоподобного/ до сих пор нет.
7.20 Выходим. Постепенно распогодилось, однако путь наш с каждым шагом становится все сложнее. Практически одни поля торошения.
Около часа хода и приходится переходить на пеший ход. Движемся челноком, попеременно то с санками, то с рюкзаками, ежеминутно рискуя загреметь между глыб и заработать хороших синяков.
9.15-9.30 Перекур. Немного перекусили. Впереди парит, а на фоне водяного неба поднимается наш ориентир - мыс.
11.10 Еще один переход и тоже пеший. Остановились. Впереди открываются необозримые водные просторы. Что делать дальше? Путь вперед отрезан.
Короткая разведка. Как быть дальше - пока не ясно. Решено остановиться на обед. Спасительная отсрочка перед принятием решения.
14.20 Обед окончен. Небольшие раздумья. Где мы и куда идти дальше. Все же остров впереди нас - Греэм-Белл, а мыс - Кользат. Значит за прошедшие 5 дней полынья образовалась.
Та самая полынья, о которой мы так много думали и говорили в прошлом году.
Ветерок южный, так что можно предположить, что мы дрейфуем к северу. Об этом говорит и точка нашего местоположения. Держали курс З-ЮЗ, а оказались почти строго на западе.
Будем продвигаться к югу вдоль острова и вдоль полыньи. Возможно дней через несколько нам и удастся ее обойти.
После обеда движемся по молодому ледку к югу. Лед гнется, скрипит, но держит. Идем около часа. Справа показывается "возможность" предпринять попытку пройти вглубь полыньи по сгусткам льда. Берем лодку и с Виктором и Шурой движемся по полю молодого ледка, который, пожалуй, еще несколько часов назад был водой.
Пройти удается около 200-300 метров. Дальше открытая вода. Возвращаемся к группе, продолжаем движение к югу.
17.20 Выходим на небольшое поле на краю полыньи. Та-кое впечатление, что мыс он нас ближе, чем был когда-либо.
После длительных и тяжелых размышлений решение следующее: ставим лагерь и предпринимаем попытку проплыть на лодке, сориентироваться с расстояниями.
Пока судили рядили появился морж. Вылез на льдину и принялся долбать мой рюкзак. Едва удалось его отогнать.
Вечерние плавания с Шурой ничего не дали. По "салу" лод-ка идет с большим трудом. Проплыть несколько километров - де-ло чрезвычайно сложное, тем более, что таких рейсов должно быть не менее 15.
Остается одно - продолжать двигаться вдоль полыньи и надеяться на восточный ветер.
22.10 Отбой.
6 апреля 1986 г., воскресенье, седьмой ходовой день.
5.00-5.30 Подъем. Погода ухудшилась, солнце исчезло. Полынья парит так, что острова не видно. На юге, куда решено двигаться, необъятные пространства "черноты" по горизонту.
С утра еще раз обсудили вчерашнее нашествие моржа. Счи-таем, что нам здорово повезло, так как почти все успели заснять его нападение на рюкзак.
Во всем чувствуется какая-то напряженность. Мы получили то, чего так хотели - полная неопределенность /только не в своем местоположении. Валера вчера выдал "точку". Мы в 7-8 км к востоку от Кользата/.
Все в наших рудах. Мы сами должны добраться до земли. Сделать это будет очень непросто.
8.20 Выходим. Движемся вдоль кромки гигантской полыньи. Нередко правая лыжная палка проваливается в тонком ниласе, но продолжаем идти вперед, на Ю-ЮВ. Надеемся обойти полынью с юга. Удастся ли?
Труднопроходимые торосы слева не дают возможности отойти от воды. Шаг за шагом, по нескольку раз проверяя крепость ледовых перемычек, продвигаемся вперед.
9.35 Свершилось ! Искупался и причем не слабо. Плавал минуты три. Как ни странно, но впечатление не сказать, чтобы слишком жуткое. Все в норме, довольно спокойно.
Среагировали первыми Яровой и Подрядчиков. Сказывается их прошлогодний опыт. С общей помощью вылез из полыньи. Потерь нет, лыжи целы.
Продвинулись вперед еще метров на 700-800 в поисках площадки, где можно было бы поставить палатку. В движении почти не холодно, неприятно только хлюпанье в ботинках.
11.10-14.20 Обед, переодевания, перепаковка рюкзака и санок. После обеда еще четыре перехода: I час 10мин.; I час; 50 мин.; .50 мин.
Идем на левую границу "водяного неба" в обход полыньи. Путь трудоемкий, все в торосах, полей нет. Видимость дрянь - белая мгла.
19.20 Встаем на ночевку.
22.10 Отбиваемся.
7 апреля 1986 г., понедельник, восьмой ходовой день
4.30-5.00 Подъем. Погода невзрачная, поддувает, но направление ветра изменилось. Лучше это или хуже - пока непонятно.
7.30 Покидаем место ночевки. Движемся на Ю-ЮВ, почти по ветру, а он около 10-12 м/с, правда солнце видно и есть намеки на улучшение видимости.
Около 8.00 подошли к трещине. Попытались преодолеть по тонкому льду, но не тут-то было - ледяная каша не держит, проседает под тяжестью.
Ширина канала около 12 м, так что "на одном дыхании" его не перебежать. Приходится отступать, искать обход западнее. Прошли не более 100-150 м, как началась подвижка, небольшое сплочение льдов. Там, где 10 минут назад пройти было невозможно, удалось троим проскочить, остальные не успели, льдина ушла под воду. Остальные вновь перебираются рядом, со страховкой с двух сторон, поскольку все вокруг "дышит".
Погода все по прежнему, ветерок несет поземок.
9.30-9.45 Перекур.
10.50-11.05 Еще один перекур с черносливом. Ветер все крепчает. Похоже, что нас здорово сносит к востоку. Досадно. Так нам будет очень непросто пробиться к земле, ведь полынья перед островом сейчас, наверняка, растет.
12.05 Прошли несколько недавних трещин по молодому ледку. Остановились на обед на крошечной льдинке. Ветер уже не на шутку, под 15-16 м/с.
Связь опять бестолковая, только провозились с антенной. Кинокамера, к великому огорчению, с подмокшей пленкой работать не хочет, так что, что получится - не известно.
15.20 Обед позади, ветер все крепчает, поземок становится все выше, скрадывая видимость.
Саша Маклецов явно против того, чтобы оставлять место обеда и продолжать движение. Считает, что надо укреплять палатку и пурговать. Но мы все же выходим. Во-первых погода не такая уж критичная, идти можно, хотя, конечно, и здорово метет, а во-вторых, место для пурговки явно не подходящее - мелкобитый смерзшийся лед. В случае подвижек укрыться здесь будет практически невозможно.
Выходим. Движемся медленно, идем в пуховках, так как продувает не на шутку. Видимость очень низкая, рельеф трудноразличим.
Проходим пару свежезамерзших разводьев по "киселю” из соля и снега. В одном месте проход достаточно сложен, лед "играет" под человеком, но все же пройти удается.
Выбрались на неплохое поле из довольно старого льда, производящее впечатление вполне надежного. Перед самой останов-кой в разрывах поземки слева от наш. темная полоса разводьев. Очевидно, совсем свежие, образовавшиеся под действием все уси-ливающегося ветра.
15.50 Останавливаемся. Пуржит вовсю, скорость ветра около 20 м/с, Т°-25°. Материала для стенки практически нет. Тот снег, который идет на постройку, моментально разъедается ветром. Приходится устанавливать заслон из лыж, санок, рюкзаков, а затем уже все засыпать снегом.
Около двух часов занимаемся устройством лагеря. Похоже, что сидеть нам здесь немало.
Готовим до срока ужин, принимаем за Илюшу Пророкова по ложечке, но главное - день рождения Виктора и, естественно, все тосты в его адрес. Решили даже записать их в книжке Маркина, которую подарили ему здесь, в северной части Баренцева моря у 81° с.ш.
Укладываемая пораньше. Есть возможность поспать, отлежаться.
8 апреля 1986 г., ВТОРНИК, девятый день перехода.
Всю ночь пурга. Порывы ветра настолько сильны, что невольно представляешь себе ужасную картину - рвется палатка и приходится бороться с непогодой уже в самой настоящей критической ситуации.
Но палатка стоит, выдерживает все натиски, несмотря на то, что от стенки уже ничего не осталось.
Спим до упора, пока не онемели наши бока. Первым не вы-держивает Шура. Поднимается, начинает готовить завтрак. Завтракаем, выбравшись из спальника, сидя, чтобы не изгваздать его кашей. Чувствуется, что нам еще не скоро придется его просушивать, а по сему нужно быть аккуратнее.
Почти весь день просидели, поскольку лежать очень тесно. Исправно приняли перекусы, дождались ужина, а соответственно и вечерней стопки. Днем - чтения "Конька-Горбунка" и прочая культурная программа, чередующаяся с заполнением психологи-ческих тестов.
Под самый вечер, когда уже все были готовы забраться в спальник, новое экстренное событие - пожаловал в гости медведь, причем ткнулся носом в стенку так, что Виктор - дежур-ный - пошатнулся со своего места. Вначале не поняли, что бы это могло значить, но когда увидели гуляющую тень на палатке - принялись колотить в кастрюли и орать.
Я выскочил в тамбур с ракетницей в руках как раз в тот момент, когда мишка "знакомился" с рыбаковским рюкзаком. Медведь какой-то ободранный, но тем не менее самый натуральный. Пришлось стрельнуть. Кажется, я попал ему прямо в бок, по - скольку после этого медведь бросился прочь и вскоре скрылся в торосах. Толком разглядеть его так никому и не удалось, да и настроения подходящего что-то не было.
Пурга, поземок и этот зверь, тыкающийся мордой в палатку - тут не до идилических настроений.
После этого сон довольно напряженный. Ракетница на готове, на центральной опоре. Не обошлось и без курьезов - ночью кто-то захрапел, а все принялись орать, приняв храп за рычание медведя. Все переполошились, но здоровый сон оказался сильнее страха перед медведем и вскоре мы все вновь спали сном праведников, правда, в жутко стесненных условиях.
9 апреля 1586 г., среда, десятый ходовой день.
Подъем. Погода, как мы и заказывали, исправилась. Можно идти. Завтракаем, готовимся к выходу. Откапываемся и обнаруживаем, что вчерашний визит медведя не обошелся бесследно: на палатке две дыры, одна на тамбуре, а вторая - напротив кухни, поменьше, где он топтался.
Сворачиваем лагерь и только в 10.20 выходим. Видимость неплохая, солнечно. Идем в Ю-ЕЗ направлении, но идти удается совсем недолго - упираемся в сплошные поля спекшихся льдин, взломанных, очевидно, недавней пургой. Между льдинами тонкие спайки молодого льда, запорошенные свежим снегом, раскисшим от соленой морской воды. Кое-где он предательски прогибается откровенно предупреждая о своей ненадежности.
11.10 Добираемся до более менее надежной льдинки и останавливаемся. Чуракову повезло - связываться с "Блиндажем" будем в палатке, а не на ходу, как предполагали вначале.
Пока ставится палатка хожу на короткую разведку. Картина неприглядная - впереди, в Ю-3, Ю—ЮЗ направлениях, а вернее, почти на 180° перед нами и на 180° позади - спекшиеся мелкие осколки 10-15 сантиметровых льдинок, торосы свежего ледка полыньи. Никакого намека на хорошие льдины, на которых можно было бы встать лагерем. Идти в это "пекло" жутковато, и, главное, небезопасно. Случись подвижка - нам просто негде искать пристанища.
14.20 Отобедали, но главное не это, а тот вывод, к ко-торому пришли в ходе разведки - идти дальше по такому льду нельзя.
Во время сеанса связи передаем Онищенко, что положение наше незавидное. По предварительным данным обсерваций получается, что нас сносит на Ю-ВЗ. Скорость дрейфа около 20 км/сутки. Просил связаться с Макортой и передать ему нашу просьбу о переброске через полынью.
Пока-что мы предпринимаем самостоятельные попытки найти выход из сложившейся ситуации. Проведем серию разведок.
Собираем лагерь и движемся в Ю-ЮВ направлении. Пожалуй только в этом направлении горизонт без зловещих серых "сполохов".
15.50 Останавливаемся. На наш взгляд льдина, на которую мы вышли, надежна. Разбиваем лагерь. Отсюда предстоит нам сделать несколько разведочных выходов, чтобы как можно полнее представить себе окружающую картину.
Здесь дневниковые записи обрываются. Там, на льду, в это время было не до дневника.
Вначале думал воспользоваться заметками Володи Чуракова, но сразу же отказался. Отказался, потому что те два дня, наверное, для каждого из нас были очень раз-ными. Это закономерно. Нельзя, чтобы все воспринимали происходящее одинаково. И, наверное, этого никогда не будет, хотя там, на льду, мне чертовски не хватало именно этого.
Комок в горле, зло, обида. Зло за собственное бессилие, беспомощность. Обида - потому что, кажется, не всем понятно это состояние, а насколько тяжело без такого понимания - бесполезно пытаться передать словами. . .
Такими запомнились эти два дня. А события? События развивались своим чередом: разведка, на следующий день еще одна разведка. Идти нельзя. Путь отрезан. Только вертолет.
Первый его подлет к нам был совершен вечером в тот же день, как мы передали свою просьбу Онищенко, но кто мог по-думать, что в нашу сторону полетят даже не предупредив нас, Выхристюк слышал шум борта, даже выходил из палатки, но нам в голову не пришло, что будут предприняты такие оперативные, но самое обидное, такие нелепые действия.
Только 11-го вечером вертолет вылетел к нам. Мы долго пытались разглядеть его на фоне серого вечернего неба или услышать шум его мотора. Связь по УКЗ p/станции с бортом тоже не помогла - вертолет не был оборудован "маяком", хотя мы неоднократно напоминали, что у нас есть маяки, и с радиокомпасом выйти на нас не сложно. Пролетав до полуночи борт вернулся на базу. Обещают прилететь с утра, часа в 4 на другом борту, с радиокомпасом.
"Спасательная кампания" принимает размах, которому позавидовал бы сам Нобиле. Грустный юмор, но это юмор спустя четыре месяца. Там же было впору провалиться сквозь лед со стыда и обиды. Обиды и за нас всех и за летчиков, которые так несогласованно и нелогично действовали вначале, но непонятнее всего было слышать в эти минуты "остроты". Остроты, больнее которых тогда вряд ли что можно было придумать.
Ну да ничего. "Уроки" бывают и такие и винить тут кроме себя некого...
12 апреля 1906 г., суббота. 13-й ходовой день.
4.00 Будильник проспали. Должен был звонить и, видимо, звонил в 3.30. Чураков хватается за рацию, я за приводную, включаю маяк. Борт уже в нашем районе, так что у нас ни минуты времени.
Прямо из спальника выскакиваю на торос с приводной станцией. Ветер, как и вчера, северный, пронизывает до костей. Погода серая, мрачная.
Неожиданно минут через 15 восточнее нас в небе становится различима черная точка вертолета. Звука не слышно, его сносит ветер. Точка движется к югу, мимо нас. Включаюсь на передачу. Борт меня слышит, так что буквально с первого раза удается его подкорректировать и направить прямо на нас.
Через пяток минут вертолет сделав над нами круг, садится на выбранную нами площадку, а мы судорожно, прямо из спальника, собрав все в вороха и кули, забрасываемся в вертушку.
Как ни странно, но Николай Никифорович Копыльцов, прилетевший к нам, ведет себя на удивление миролюбиво, ни чем не выказывая недовольства по поводу необходимости возиться с нами, разыскивать, перебрасывать через полынью.
Оказывается, что вчера искал нас сам Макорта, но почему-то, так и не нашел. Очевидно, причина тому - новая неприятность, навалившаяся на них - утопили вчера Ан-2, правда люди все целы, но подмерзли, пока их искали, довольно изрядно.
Минут через 20 мы в вертолете, взлетаем и берем курс на Греэм-Белл. Летим около часа. Под наш безбрежные просторы воды, по которым северный ветер гонит приличную волну несмотря на толстое "сало".
Греэм-Белл. Выгружаемся, прямо у полосы ставим палатку, немного разбираемся с барахлом. К нам подъезжает Коля Костромин - врач комендатуры - и отвозит в свою санчасть, где разместилась наша "базовая группа".
Просушили кое-что, позавтракали, обменялись информацией, кое-что оставили на Греэм-Белле и снова вперед. Успели только написать письма и передать Онищенко.
13.30 Мы вновь на лыжах. Провожают Онищенко и Петлах, а также целая свора собак, проявляющих повышенный интерес к нашим санкам.
14.45-14.55 Первый переход позади. Ориентируемся на небольшой обрывистый склончик слева. Жарковато.
15.45-15.55 Остановились на льду залива Матусевича у самого берега, напротив приводной станции. Виден ближний купол ледника о-ва Греэм-Белл. Впереди темнеет полоска. Очевидно, это южные берега залива, мыс Уолш.
Погода исключительная. Солнечно, ясно, совершенно тихо. Видимость - "миллион на миллион".
16.55-17.05 Останавливаемся на перекус у небольшого нагромождения льдов, которые мы выбрали ориентиром еще в начале перехода.
16.55-17.45 Останавливаемся на ночевку. Чувствуется, что похолодало. У всех после первых переходов масса проблем, но главная - все взмокли, покрылись конденсатом и проч..
Палатку ставим неспеша, но все равно через 30 минут все уже готово: стенка, спальники, кухня шумит и мы начинаем заползать внутрь.
Сегодня День космонавтики, неплохой повод, и поэтому опять поочередные тосты. В ожидании чая дискуссия о нашем "моральном облике", а вернее, об облике группы, о значении для нас мнения о нас тех, кто здесь работает.
Поговорили о том, кто как относится к тому, как оказались мы на островах, как преодолели непреодолимую для нас полынью. Почти все считают, что упрекнуть нас не в чем.
21.15 Отбиваемся. Решили сместить свой день немного вперед. Т-28°, тихо и ясно. Впереди чуть проглядывает темная полоска - о.Трехлучевой, мыс Уолш.
13 апреля 1906 г., воскресенье. 14-й ходовой день.
3.30-4.00 Подъем. Погода - блеск. Сборы, завтрак и выход. Все по"режиму".
6.40 Выходим, держа курс на о.Трехлучевой. Стараемся не особо потеть, но пока это удается плохо.
7.45-7.55 Перекурили. Одометр, поставленный сегодня утром, вновь что-то барахлит. Насчитал всего I км. Все дружно воскликнули, что мы, пожалуй, рванули слишком лихо.
За один переход встретилось 4 медвежьих следа.
9.00-9.10 Второй перекур. Идем неплохо, но чувствуется, что еще не втянулись, пыхтим, потеем. "Разговорчивость" резко упала.
10.15-10.30. Перекусили черносливом с орехами. Думаем, что от нашего имени стоит сочинить какое-нибудь благодарственное письмо на имя тех, кто контачил с нами из Института космической медицины, а, особенно, кто снабдил нас перекусами.
11.40 Встаем на обед. Погода без изменений, как по заказу. Валера решил прообсервироваться. Без работы он себя чувствует явно не в своей тарелке.
Связались с "Блиндажем”. Передали поздравление с праздником войс РВСН. Неожиданно на связи появился какой-то борт. По-интересовался, не нужна ли какая-нибудь помощь. Очень здорово ощущать, что кто-то о тебе помнит, интересуется.
Во время обеда немного поговорили о тактике движения при "пилежке", как лучше преодолевать препятствия, какую дистанцию держать.
14.40 Обед позади. Движемся растянутой колонной, так немного проще регулировать темп и следить за тем, чтобы не потеть
Юра Егоров, кажется, перещеголял всех. Обрастает инеем по пояс. Отбоя от фотографов просто нет.
16.00-16.15 Перекурили и дальше в путь. Утес стал ближе, но сколько нам до него еще идти - пока сказать трудно. Выхристюк уже разглядел впереди Землю Вильчека, а на ней нам быть лишь завтра к вечеру.
Низко над головой прошел Ил-14 № 52024. Идет на Греэм-Белл.
17.45-18.00 Заработали перекус - дошли до мыса Уолш острова Трехлучевого. Впереди широкое горло пролива Моргана, а дальше, в дымке, обрывистые контуры Земли Вильчека.
Еще один переход и мы вновь устроим себе праздник - праздник ПВОшников.
Миновали Трехлучевой. Характер льда изменился. Торосы стали значительно проще. Земля Вильчека кажется совсем недалекой, угадываются складки рельефа.
Пока шагали с Шурой родили идею организовать в Москве две встречи - одну в честь наших благоверных благодаря кому мы ходим в Арктику, и вторую для наших родителей - пусть старики немного почувствуют к себе внимание.
19.20 Рабочий день окончен. Ставим лагерь. Совсем рядом след белого медведя.
За ужином после тостов и обсуждения нашей с Шурой идеи поговорили о целесообразности введения в "штат" группы повара, сто наверняка даст выигрыш во времени. Решили попробовать.
22.15 Отбой.
14 апреля 1986 г., понедельник. 15-й ходовой пень.
3.30-4.15 Подъем. Погодка портится, задувает ветерок, причем встречный, видимость ухудшилась. Земля Вильчека растворилась, но настроение при этом не падает, как если бы такие изменения погоды наблюдались на льду. Объяснение - здесь не надо обсервироваться, а на льду без солнца чувствуешь себя немного неуютно - угнетает неопределенность местоположения.
6.30 Выходим. Неприятный ветерок справа. Холодновато, так что вначале греемся движением. Тем более, что с утра пришлось натягивать задубевшую анораку, которая за ночь так и не просохла после вчерашнего "потения".
7.45-7.55 Первый перекур. Думаю сделать до обеда 4 перехода по 75 мин.
9.15-9.30 Второй переход позади. Движемся по исключительно ровному льду в редких снежных надувах. Движемся на - столько однообразно, что клонит в сон. Успеваешь передумать о самых разных вещах. Жалко, что нет с собой диктофона, поскольку некоторые мысли явно заслуживают внимания. На пятиминутке же восстановить их ход удается не всегда.
Поднимается поземок. Вильчека по-прежнему не видно.
Вокруг однообразная заснеженная равнина.
10.45-11.00 Еще один перекур. Ветер 7-8 м/с все время задувает нам справа. Идем без особых напряжений, но то, что Земля Вильчека не видна, как-то досадно: вчера видели, а сегодня - нет.
12.05 Остановились на обед. Земля Вильчека показалась слева неожиданно, словно призрак. До нее, до мыса Виллас, не более 2,5-3 км. Теперь путь на запад по проливу Вандербильта вдоль северных берегов Земли Вильчека.
В 12.30 связь с "Блиндажем". Передали сведения о себе, где находимся. Неожиданно на связи появляются "Кренкель-радио" и еще какой-то корреспондент. "Кренкель" - это уже неплохо. Теперь можно быть уверенным, что связь будет до конца и надежная.
Как только вошли в пролив Вандербильта ветер вначале стих, а затем задул с противоположной стороны. Очевидно, это уже местные ветра и, боюсь, не миновать нам встречного, когда будем идти вдоль канала.
14.55 Обед окончен. Погода наладилась. Вновь все мрачное отступает.
16.00-16.15 К нам подсаживается вертолет. С борта выпрыгивают человек десять, жмут руки, желают удачи. Среди них и те, кто подбрасывал нас через полынью, и радист с Ми-6,и даже два члена экипажа, кто в прошлом году подбрасывал В.Санина к группе Подрядчикова. Они узнали Володю Чуракова, но почему-то не Юру. Пятиминутка израсходована, вертолет улетел, а мы идем дальше.
17.35-17.50 Перекус у ледниковых сбросов ледника Стремительного. Красота неописуемая. Все вокруг как в какой-то детской сказке о Снежной Королеве. Не верится, что это реальность.
19.15 Останавливаемся на ночевку напротив скалы Фербенкс. Сегодняшний "план" выполнен, но чувствуется, что некоторым такой теш не по нраву и в первую очередь Саше Маклецову. Он пока молчит, но видно, что это не по нему. Хорошо еще, что почти все меня поддерживают. В этой ситуации Саша со всем соглашается.
Ужинаем. Рыбаков заступил на бессменную вахту, как мы вчера договаривались.
22.10 Отбой.
15 апреля 1986 г., ВТОРНИК. 16-й ходовой день.
3.30-4.20 Подъем. Сегодня в палатке жарко, очевидно потому, что погода безветренная, Т -23°, горит три примуса.
А Маклецов, все-таки, сачек. Колупается только со своим личным барахлом. Об накидухе уже и не вспоминает, считает, что это уже забота не его. Что же тогда его? Очевидно, только достать кастрюлю 3 раза в день и один раз - пилу. Ни установка или снятие палатки, ни стенки, ни антенны - ничего, что касается общего дела. С таким очень тяжело, несмотря на его постоянное спокойствие, граничащее, кажется, с безразличием.
6.15 Первые покидают место ночевки. Весь переход обсуждаем планы на будущий год. Хотелось бы очень, чтобы костяк группы остался прежним.
7.55-8.15 Перекур не доходя мыса Шмарда. Задувает встречный ветерок.
9.45-10.15 Еще одна остановка. Что-то неладное с Виктором. Жалуется на боли в плечах, нести рюкзак не может. Приходится разгружать и до обеда двигаться будем в таком виде.
Через некоторое время выясняется, что дело не в плечах, а несколько серьезнее - прихватывает сердце. Полностью разгружаем его и движемся к обеденной стоянке. Проходим мимо бухты Ловушка, мимо скальных обрывов с птичьими базарами.
В считанные минуты погода меняется к лучшему. Ветер стих, появилось солнце, видимость исключительная - так нас встретил Австрийский канал.*(*только вечером выяснилась ошибка в нашем орентировании).
11.45 Остановка на обед. Виктор еле дотянул на валидоле. Что делать? Неужели придется оставлять его на Хейса? Какая-то ерунда - самый молодой и такое. Мое мнение - это недостаточная тренированность, курение, а тем более, резкое прекращение курить и одновременное увеличение физических нагрузок.
Связались с "Кренкелем". Кто-то из Москвы интересовался о нас. Передали "Блиндажу" наши координаты. Появился еще какой- то корреспондент "Каштан-114". Хочет работать с нами.
15.05 Выходим. Виктор полностью разгружен, однако чувствуется, что ему не по себе. Идем в направлении о.Винер-Нейштадт. Ледниковые сбросы слева здорово меняют картину пролива.
Не сразу разберешься, где ты находился.
16.15-16.30 Перекур. Попробовали пользоваться УКВ станцией для координации действий направляющего.
17.30-17.55 Перекур. Обстановка настолько неясна, что закрадываются сомнения: там ли мы находимся? Впереди весь канал забит айсбергами. Остров Галля сливается с ледниковыми сбросами Земли Вильчека.
18.15 Ну вот и уперлись. Дальше пути нет. Дорогу нам преграждает ледник. Никакого канала впереди и в помине. Ребята ставят лагерь, а я отправляюсь разбираться что к чему.
Поднимаюсь на склон и благодаря хорошей видимости быстро устанавливаю, что мы сегодня весь день желаемое принимали за действительное: стоим мы в бухте Скрытой, а до Австрийского канала необходимо еще пройти км 6 через бухту Ловушка.
Новость, конечно, неприятная, ну да ничего, не это главное. Оклимался бы Виктор, иначе нам будет гораздо сложнее, а то, что мы на Хейса появимся на I/2-I день позже - особенно ничего не решит. Единственно досадно, что передали ребятам неверные координаты своего положения.
Решаем завтра встать на час раньше, т.е. в 2.30 и в 3.00 - общий подъем. Надо завтра немного поднажать, но получится ли это у Виктора?
21.30 Отбой.
16 апреля 1986 г., среда. 17-й ходовой день.
2.30-3.00 Встали. Т -26°, ясно, тихо. Завтракаем и в 5.15- вперед.
Идем слегка на подъемник. Жарковато.
6.25-6.40 Перекур у вершины бухты Ловушка. Постепенно видимость ухудшается.
Сегодня во время первого перехода несколько раз натыкались на следы медведицы и медвежонка. В самом начале встретили какие-то отверстия в леднике, похожие на лазы, вокруг которых много медвежьих следов, да и ночевка была в "медвежьем углу". Виктор даже утверждает, что одна из дыр - вход в берлогу.
8.25-8.40 Выбрались на плоскотину над бухтой Бентсона. Можно считать, что мы на месте вчерашнего обеда. Отлично сориентировались. Виден о.Хейса, о-ва Комсомольские.
Перекусили и двинулись вперед. Надо наверстывать упущенное.
10.20-10.40 Скорость здорово упала. Растянулись на целый километр. Что-то сдают Шура и Валера. Очевидно добавки от Виктора сказались на их самочувствии. Забрали у Валеры кое-что из санок и двинули дальше в направлении к о.Хейса. Справа о.Винер-Нейштадт, выделяющийся своими башнями-бастионами. Это наивысшая точка архипелага - 620 м.
12.00-15.00 Встали на обед. Во время обеда новость - нужно 25 - 27 апреля кончать маршрут. Макорта предупреждает, что к этому времени должны быть с самолеты. Досадно, так как на Гукера, судя по всему, не попадем. Очень обидно.
Обидно еще и потому, что среди ребят нет особого сожаления, или мне это только кажется, а ребята слишком хорошо умеют владеть своими эмоциями. У меня так не получаются.
Сегодняшний день снова принес мне какую-то горечь. Что за напасть. Я сам чувствую, что нельзя так близко к сердцу принимать все эти вещи, но это так и не кривя душой я снова зачеркиваю "тройки" в анкетах напротив этого пункта.
16.00-16.10 Передохнули. Впереди, кажется, виден "след" от "России", которая прошла здесь недавно, как передали нам с Хейса.
Вперед, навстречу солнцу. Надеемся быть на полярке сегодня.
17.10-17.25 Перекур. Остановились у небольшого айсберга.
18.25-18.40 Преодолели канал "России" и перекусили гематогеном.
19.40-20.15 Еще один перекур, на этот раз "капитальный", с плотным перекусом. Впереди отлично видна мачта на мысочке. Идем вперед вдоль "следа" "России", где она разворачивалась.
21.00-21.10 Пилежка продолжается. Мачта, которая видна на горизонте, почти не приближается, но для нас мачта - это надеда, надежда, что станция существует и мы идем верно.
Неожиданно справа на фоне очертаний о.Винер-Нейштадт в лучах позднего солнца появляется силуэт ледокола. Он словно по чистой воде идет по льду пролива в нашем, как нам кажется, направлении. Как жаль, что для киносъемок уже поздно, да и далековато. Ледокол идет почти наперерез и мы уже не на шутку встревожены тем, что перед самым островом нам придется преодолевать свежий его след. Нам это явно ни к чему и в ход идет ракетница.
Увидели ли нас? Вернее всего - нет, но тем не менее ледокол отвернул вправо, повернувшись к нам кормой, и пошел к острову, а мы тоже продолжили свой затянувшийся путь.
22.00-22.15 Остановились в небольшой грядке торосов. Щура на всякий случай перезарядил свою кинокамеру, так как ледокол остановился около острова, куда мы двигаемся.
23.05-23.15 Короткая передышка прямо под рюкзаками. Тяжело. Остров, как заколдованный, совсем не хочет приближаться, хотя уже видны мачты антенн, отдельные строения.
0.30-0.35 Еще одна короткая передышка. Ну отсюда-то мы должны достичь берега за один переход!
Вот и первые люди. Три черные фигурки движутся по льду от ледокола к берегу. Заметили нас.
Со стороны полярной станции взвилась ракета. Мы отвечаем тем же. Еще около 20-30 минут - и мы разговариваем с первым человеком, встречающим нас. Этот человек - начальник обсерватории им.Э.Т.Кренкеля Леонид Михайлович Семенцов.
О нас тут хорошо знают, ждут, но вот думали, что мы появимся завтра, как передали по связи. Начальник ведет нас в поселок к "Французскому дому” - подобию гостиницы. Дом, вернее его третья часть, в нашем распоряжении.
Несмотря на наши уговоры нам приносят постельное белье, одеяла и пр. Спать будем на кроватях, как "белые люди".
Не успели втащить вещи и немного очухаться, как Владимир Михайлович, замначальника обсерватории, приглашает нас в столовую на чай, а затем и в баню, так как сегодня как раз был банный день и горячая вода еще осталась. Мы об этом только и мечтали. Планы на завтра - выспаться, познакомиться со станцией, отправить телеграммы. Вечером, после ужина, встретиться с полярниками. Но самое для нас главное - выяснить возможность заброситься вертолетом на о.Гукера Самим нам к 25-27 апреля не обернуться. Если такой возможности не будет, придется отсюда идти на о.Рудольфа, оставляя бухту Тихую "на потом". Гудет ля еще такая возможность - сказать трудно.
Нце обидно то, что ледокол "Россия" уходит завтра, т.е. снгодня в 8.00 и нам так и не удастся побывать на нем. Сейчас уже поздно /или рано/, там отбой, трап поднят. Даже заснять его толком не смогли.
Володя Чураков убежал к парням-связистам на любительскую радиостанцию, а мы направились в столовую. Картошка, рыба, тушеная капуста, чай. Поели плотно. Володя, хотя и опоздал к началу, своего не упустил.
Сразу после столовой - в баню. Там нас ждет Володя, полярник, согласившийся подежурить, пока мы будем мыться. Закончили только около 4 утра. Добрались до своего "французского дома", развесили подраскисшее в тепле шмотье на просушку и завалились спать.
По одометру сегодня пройдено 48 км.
17 апреля 1986 г. четверг. 18-й ходовой день.
Проснулся около II часов. Ребята спят. Будить не хочется. Пописал дневник. Какое-то странное чувство. Нет той удовлетворенности от достигнутого. Вчера почти весь день Выхристюк не в себе. Чем-то не доволен. Не знаю, но очевидно в чем-то он винит меня. Возможно, что приходится работать с большей нагрузкой из-за Виктора, возможно просто устал, а тут этот "суворовс-кий" переход. Так или иначе, но мне очень жаль, если у него какие-то обиды на меня в связи с этим. Устали все, но все не теряют при этом своего обычного настроения.
Подождем, когда все проснутся. Возможно все встанет на свои места, но пока у меня такое чувство, будто всем уже немного не интересно и главное - дождаться 25 апреля, когда Макорта отправит нас домой. Очень горькое ощущение. Не дай бог, если это так.
А сейчас пока надо подготовить телеграммы домой, Белину и Чилингарову.
Москва, ГИМЕТ, Чилингарову.
Успешно пройдена часть маршрута по дрейфующим льдам. Находимся обсерватории Кренкеля. Дальнейший маршрут: о.Гукера - о.Нансена - о.Джексона ... - о.Рудольфа - о.Фреден.
Благодарим за поддержку. Экспедиция “Арктика”.
=Чуков=
Москва, набережная М.Горького, 32 “Турист”,
Беллину В.В.
Успешно пройдена часть маршрута по дрейфующим льдам. 12-го прибыли Греэм-Белл. 16-го вышли на о. Хейса. Движемся в направлении о. Рудольфа. Все порядке.
“Арктика”
=Чуков=
Москва-246, Севастопольский проспект 50/11, кВ. 79Чуковой
Успешно пройден маршрут по дрейфующим льдам.
16-гоприбыли на о. Хейса. Дальнейший маршрут: о. Нансена-о. Джексона-о.Рудольфа-о.Фреден. Все порядке.
Надеемся быть дома к Первомаю.
=Володя=
Диксон, ГИМЕТ, АГАЛЬЦОВУ
Экспедиция “Арктика” находится в обсерватории Кренкеля. 18-го продолжаем движение направлении о. Рудольфа.
=Чуков=
Весь день сплошная культурная программа. Вначале знакомство с обсерваторией, затем "визит" к начальству, эпопея со штемпелями. Вечером после ужина - встреча с полярниками. Затем - станция ракетного зондирования атмосферы, знакомство с Берковским.
Побывали у врача, долго не могли решиться оставить Виктора на Хейса, но другого выхода нет, дальше пойдем без него.
Уже глубокой ночью сходили к красноярским киношникам, которые здесь с программой "Время" и с экспедицией, которая ищет на Гукере и на Рудольфе самолеты 30-х годов. Договорились, что предупредим их, когда будем завтра уходить со станции, чтобы они запечатлели это историческое событие.
18 апреля 1986 г. пятница. 19-й ходовой день.
День начался без подъема, так как отбоя для нас так и не было. Всю ночь напролет "мероприятия", а затем сборы, завтрак, прощания с новыми знакомыми.
10.20 После многочисленных кино-и фотосъемок, автографов и дружеских напутствий, выходим.
11.30-11.40 Перекур. Идем вдоль полосы аэродрома западнее о. Ферсмана.
12.40-12.50 Перекур. Маклеров возмущен, что направление движения приходится корректировать.
13.45 Остановились на обед, Впереди "Россия". Идет нам наперерез. Встретились, поснимали. На борт нас не пустили - непрерывная программа ходовых испытаний.
16.45 Обед окончен.
17.45-18.10 Перекур в проливе "Ермака". Перешли "канал" ледокола. Еще одна встреча с возвращающейся "Россией”.
19.30 Остановились в проливе Пандорф между островами Чамп и Сосбери. Красота неописуемая.
22.25 Отбой.
19 апреля 1986 г. суббота. 20-й ходовой день.
5.00-5.30 Подъем. Настроение какое-то мрачное. Сборы, завтрак. Разговаривать не хочется, вчерашний "разговор" с Маклецовым не выходит из головы.
7.10 Выходим по проливу. Ветер встречный, довольно свежо.
8.45-11.10 Подошли к сужению канала. Лед тонкий, кое- где вообще "сало". Начинаем поиски пути вдоль ледовых стен, с использованием лодки - вое безрезультатно.
Встаем на обед. Идем на разведку выходов на ледник. Побли-зости ничего нет. Решение - после обеда возвращаемся в поисках возможного подъема на Чамп или Солсбери. В противном случае идем через пролив Родса. Об этом же и сказали во время сеанса связи с "Кренкелем" и "Блиндажем".
14.10 Обед окончен. Прощаемся с полыньей и лириками, которые стайками плавают в пробитом нами канале.
Возвращаемся назад озираясь по сторонам в поисках возмож-ных вариантов подъема на ледник в любом направлении - хоть на Солсбери, хоть на Чаш.
15.00 Подошли к понижающейся части ледника на о.Чамп. Подъем возможен, хотя, очевидно, без трещин там не обойтись.
15.15-15.25 Киносъемки во время подъема. Карабкаемся по ледяным горбам и вскоре мы уже на языке ледника. Путь достаточно опасен, поскольку трещин действительно немало. Мостик через одну из них, шириной около 70-80 см, что "вполне достаточно", рухнул сразу же за мной, как только я оперся на него лыжной палкой. Остальным необходимо делать обход.
16.10-16.20 Подошли к тому месту, где внизу была полынья и наше обеденное место.
16.40-16.50 Вот и встреча с медведем. Он идет на нас по леднику сверху. Направляется к замыкающему, а замыкающий - Татьяна. Начинаем кричать, балаганить, чтобы как-то отвлечь его от Татьяны. Немного получается, но на всякий случай пускаем ракеты и медведь улепетывает восвояси.
17.45-18.00 Спустились на лед пролива. Он великолепен. Отошли на солнечное место и встали на пятиминутку, перекусили.
19.15-19.25 Еще один перекур и перекус.
20.05 Останавливаемся недоходя пролива Кука. У правого берега бегают два медведя. Играются, совсем как домашние.
23.00 Поужинали и - скорее в спальник. Завтра надо "поработать" !
20 апреля 1986 г., воскресенье. 21-й ходовой день.
5.00-5.40 Подъем. Валера побил все рекорды оперативности в приготовлении завтрака. Не успели мы обуться, а миски уже полны.
Завтрак неожиданно пришлось прервать - побеспокоила мед-ведица с медвежонком. Пришлось греметь, стрелять. Шура кое-что отснял. Те два медведя, которые вчера вечером игрались у северного берега пролива, по-прежнему на месте и опять играют. Очевидно, там берлога и эти медвежата там живут. Правда медведицы мы пока еще не видели.
6.45 Завтрак окончен, заполнены анкеты. Начинаем готовиться к выходу. Погода исключительная!
7.30 Выходим и сразу же встреча с медведями. Слева медведица с медвежонком. Чуть дальше - медведь улепетывает в пролив Кука.
8.30-8.40 Перекур напротив пролива Кука.
10.15-10.25 Перекусили у отметки 328 м. Движемся вдоль о.Луиджи. До свидания, Чамп! До свидания, медвежий угол!
11.10-11.25 Перекур километрах в 5 перед мысом Ковальи. Справа скалы, птичий базар. Погода нас определенно балует - идти бы, да идти, правда что-то Шура отстает. Попробую немного разгрузить - жаловался на горло. Как бы не захворал.
12.15. Прошли еще км 3-3,5 и встали на обед. Впереди мыс Ковальи. Идем, вроде, неплохо, но путь впереди еще довольно Долог. Мы не должны больше терять ни одного ходового часа. Это трудно, но возможно. Иначе наша цель — о.Рудольфа, мыс Флиге-ли - будет под вопросом.
14.55 Обед окончен. Небольшой ветерок сзади, так что идти легко.
16.00-16.10 Первая пятиминутка напротив мыса Фенуайс на о.Луиджи.
17.15-17.25 Перекур. Ветер стих. Начало размаривать. Надо сделать сегодня еще перехода три, не меньше.
18.25-18.35 Перекур. Идем, к сожалению, не быстро. Явно отстаем от так называемого графика. Одометр вертит, но по карте продвигаемся не быстро.
19.25-19.35 Еще один перекур. Неожиданно наползла какая- то хмарь и скрала очертания берегов. Идем как в молоке.
20.15 Подошли к скальной стенке у мыса Монтельфьер и остановились на ночевку.
Монтельфьер - это в какой-то степени "подарок", так как казалось, что это еще мыс Фармана. Но все равно путь впереди еще очень очень длинный.
23.10 Отбой.
21 апреля 1986 г., понедельник. 22-й ходовой день.
5.40
5.00 Подъем. Погода испортилась. Задувает западный ветерок, метет мягкий снег. Видимость плохая, правда мыс виден.
С утра еще раз изучение карт. Если поднапрячься, то укла-дываемся вовремя.
7.45 Выходим. Движемся вдоль скал, входим в бухту Колса.
8.50-9.00 Перекур. Впереди видны противоположные берега бухты. По горизонту слева темное небо. Очевидно в Британском канале есть вода.
10.00-10.10 Перекур. Пересекли бухту Колса. При хорошей видимости могли бы разглядеть мыс Фишера, но то при хорошей, а пока все в "молоке", идет снег. Ветер стих, пушистые снежинки едва движутся в неподвижном воздухе.
Все помалкивают, но постепенно начинаются разговоры о том, что отпуска подходят к концу...
11.05-11.15 Перекур напротив каменистого мыска. Впереди мыс Фишера.
12.05 Приблизилисть к мысу Фишера. Со стороны Британского канала молодой всторошенный лед, прижатый вплотную к мысу. До о. Елизаветы — сплошные поля молодых торосов. Кажется, он виден, но, возможно, это и ошибка.
Связались с "Кренкелем" со льда, так как вплотную к скале связи наверняка не будет. Узнали, что Яровой уже улетел на Греэм-Белл, однако для нас пока никаких новостей. Договорились о связи вечером.
Обедаем под гомон птичьего базара на мысе Фишера.
14.45 Вперед! Движемся вдоль узкой кромки припая, залитой недавним прибоем. Скользко, но лучше идти здесь, так как на молодом льду сплошной кисель.
200-метровый птичий базар на Фишере неповторим. Вертикально уходящие ввысь столбы породы, запорошенные вверху снегом, размеры и масштабы исполинские. Внизу у подножья гигантские осыпи, масса птичьего помета, тропа белого медведя.
Минуем мыс и выходим на лед. Здесь торосов уже нет, лишь отдельные айсберги. Слева о.Елизаветы. До него около 8 км, но мы решили идти к мысу Мак-Клинтока.
Остров Елизаветы! Прощай! Постараемся узнать, что связывает тебя с экспедицией Г.Я.Седова.
15.30-15.45 Перекур.
16.45-16.55 Еще один перекур. Лед исключительно ровный, ни одного заструга. Идет снег. Видимость то ухудшается, то вновь появляются очертания мыса.
С трудом заставляю себя встать и идти дальше. Группа ушла. Сама. Никто не задержался, не спросил, похоже думают, что я железный и мне всегда легко. Все буднично, обычно. Разговоры о предстоящих км, а у меня комок в горле.
Группа ушла... Я, наверное, никудышний руководитель или дурак...
Догнал минут через 20. Впереди Маклецов. Ничего не видно и он шарахается то вправо, то влево, а все - следом за ним. Пошел впереди.
Вскоре проглянули очертания мыска и все сразу стало на свои места.
17.55-18.05 Перекур с перекусом напротив приметного мыска. Впереди мыс Мак-Клинтока - самая С-3 оконечность о.Солсбери.
19.05-19.15 Последний перекур и опять с перекусом. На сей раз и с гематогеном. Сидим напротив мыса Мак-Клинтока. Дальнейший путь к В-СВ, на о.Джексона к мысу Норвегия, где зимовали Нансен и Иогансен, возвращаясь после попытки достичь северного полюса с "Фрама".
20.10 Пройден последний переход. Мы в Итальянском канале. Видимость улучшилась, уже видны каменистые утесы на о.Джексона.
Дежурю я. Ужин опять с избытком: картошка, жареное сало, молоко, сырки, шоколад, сухари, галеты, сахар, чай!
23.30 Отбой.
22 апреля 1986 г., вторник. 23-й ходовой день.
5.00-5.30 Подъем. Погода как по заказу для Шуры. Завтракаем, собираемся и в 7.30 встаем на лыжи. Курс - мыс Норвегия. Дальнейший путь - в зависимости от сложности подъема на купол о.Джексона. Так путь к о.Рудольфа короче.
8.30-8.40 Перекур.
9.45-9.55 Перекур.
11.05-11.35 Еще один перекур, последний перед обедом.
12.15 Обед на месте нансеновской хижины. Ледниковая стена, карнизы, медвежьи следы. Связались с "Кренкелем" и "Блин-дажей". Получили информацию по ледовой обстановке на подходе к о.Рудольфа со стороны Британского канала.
15.15 Выходим.
16.20-16.30 Перекур на входе в бухту Каньи. Отчетливо виден мыс Олье. До него еще три перехода.
17.30-17.40 Перекур. Все вокруг нахмурилось, солнце исчезло. Идется тяжеловато, намяли ноги почти все.
18.35-18.45 Еще одна пятиминутка. До мыса Олье км 3-3,5. Уже виден мыс Рузвельта на о.Пайера.
19.35-19.45 Остановились перекурить напротив мыса Олье. Еще полчасика - и пора вставать на ночевку. Проглотили кура-ги и - вперед.
20.20 Остановились под каменистыми склонами берега о.Джек-сона на льду Итальянского канала. Впереди бегает медведица с двумя медвежатами. Плотно, как обычно, поужинали и в 23.20 отбились.
Завтра день рождения Рыбакова - еще один праздник.
23 апреля 1986 г., среда. 24-й ходовой день.
4.30-5.15 Подъем. Погода неважная. Видимость упала метров до 300-400, идет снежок, Т -12°, небольшой С-В ветер, конечно в лицо.
Вчера ноги намял до кровавых волдырей. Придется клеиться пластырем.
7.10 Выходим. Погода очень своеобразная. То ли туман, то ли низкая облачность, но по горизонту видимость до 3 км. В разрывах хмари светлые солнечные сполохи. Движемся вначале вдоль скал и каменных осыпей, обсыпанных птицами, а затем вдоль сплошной ледниковой стены, кое-где присыпанной снегом на всю высоту.
8.20-8.30 Первый перекур. Идется неплохо. Мягкий снежок дает отличное скольжение.
9.40-9.55 Второй перекур. Кажется, впереди проглядывают о-ва Мак-Ги. Держим курс на них.
10.55-11.10 Перекур с черносливом. По-прежнему видимость очень неважная.
11.30 Пришлось прибегнуть к ракетнице - наперерез идет медведь и почти не реагирует на наши вопли и грохот. 6 ракет выпущено, мишка ушел, но что нам делать, если их будет хотя бы по паре в день?
12.10 Встаем на обед у айсбергов. Идет мощный снег, ничего не видно, все мокрые. Теперь и палатка будет как кисель, Т -3° С.
14.55 Обед окончен. Снег валит во всю. Сыро, промозгло. Пушистый снег около 10 см. Видимость - едва-едва.
15.55-16.05 Перекур у ледовой стенки, куда пригнало Маклецовскую рукавицу, но ее уже нет.
16.40 В разрывах "молока" промелькнула С-В оконечность о-ва Мак-Ги.
17.05-17.15 Поднялись на берег и перекурили. Дальше пе-ресекаем перешеек и идем в пролив Бака.
18.20-18.30 Спустились в бухту. Справа мыс Крючек. На куполе было "напряженно", заметно притомились.
19.20 Еще один сюрприз - пурга. Пурга без всякого перехода. Срочно встаем на ночевку.
День рождения Сани. Отличный вечер, связь с "Блиндажем".
23.10 Отбой.
24 апреля 1986 г., четверг. 25-й ходовой день.
5.00-5.30 Подъем. Погода немного исправилась. Идем!
Чем ближе ко времени выхода, тем крепчает ветерок, но мы настроены по-боевому.
7.45 Закончили откапывание, встали на лыжи, держим курс на о. Дика. Куда идти дальше: на купол или в обход, решим на месте. Ветер крепчает, видимость падает.
9.55 Подошли к о.Карла-Александра. Выход на ледник в этом месте проблем не вызывает. Готовимся, утепляемся, выбираем необходимый азимут движения по леднику AМ 50.
10.20 Выходим на ледник. Движемся тремя колоннами, по-стоянно наблюдая друг за другом.
10.55-10.55 Перекус под рюкзаками. Ветерок не на шутку.
11.45 Останавливаемся на обед. Похоже, что мы уже вышли на вершину купола, так как подъема не ощущается.
В обед довольно прохладно. В палатке при работающих примусах -15°. Пока что это "рекорд".
Ко времени выхода с обеда - настоящая пурга. В прежнее время мы без всяких разговоров остались бы пурговать, но нам надо"отыгрывать" километры у Макорты за счет нелетной погоды.
Тщательно утепляемся, укладываемся, разрабатываем так-тику движения и - вперед. Маклецов вновь за то, чтобы строить стенку и отсиживаться, но на этот раз даже не один я понимаю, что оставаться здесь бессмысленно.
15.40 Дожидаемся последнего, выстраиваемся колонной по три и начинаем движение. Метет во всю, ничего не видно: небо, ледник, поземка - все сливается в одно целое. Следим друг за другом, так как обморозиться на таком ветру очень просто.
16.20-16.25 Короткая пятиминутка под рюкзаками и вновь мы движемся в С-СВ направлении. Спуск с купола уже очевиден.
Неожиданно путь преграждает первая трещина - около I метра шириной, заметенная снегом, едва заметная в этих условиях. Под ударами лыжных палок снежная корка обваливается и трещина предстает перед нами во всей своей красоте. Тщательно ищем "пост", и, перестроившись в колонну, продолжаем движение.
Идем медленно, прощупывая каждый шаг палками. Скорость резко снизилась, но это сейчас далеко не главное. Холода и ветра не замечаем, "греемся" каким-то внутренним жаром.
Проходим еще несколько трещин, минуем ледниковые "бараньи лбы" и в 18.35, преодолев спуск с небольшого ледникового обрывчика, выходим на лед пролива Трининген. Остров Карла- Александра успешно пройден. Впереди прямая дорога к о.Рудольфа.
18.35-18.50 Корректируем направление движения, берем на чистый север. Ветер задувает слева спереди. Идти сложно.
19.20 Подходим к великолепному айсбергу и под его защитой встаем на ночевку.
Установка лагеря, ужин, вечерние тосты и в 22.30 - отбой.
По нашим планам завтра мы должны быть на полярке, как и передали на "Кренкеля" в дневной сеанс связи, но как нам это удастся по такой погоде - пока не совсем ясно. Попробуем, но до нее не менее 35 км.
25 апреля 1986 г., пятница. 26-й ходовой день.
5.30-6.00 Подъем. Немного проспали. Погода почти не изменилась, правда за айсбергом ветер особо не тревожит и полное впечатление, что он стих. Видимость небольшая, но вчерашней, во время движения по леднику, не сравнить.
Ночью сорвало Рыбаковскую пуховку с лыжи и чудом прибило к айсбергу метрах в 10 от палатки. В противном случае - ищи ветра в поле!
8.30 Запозднились с выходом, но зато, кажется, немного больше поспали. Ветер во всю. Натягиваем на себя маски, тубусы, все ветрозащитное, так как ветер слева в лицо.
9.50-10.00 Незаметно подошли к о.Торупа. Удивительно, но перед ним ветер значительно слабее. Впереди уже белеет купол о.Гогенлоэ. Более мелкие островки так и не видели.
10.50-11.00 Перекур. Все в погоде по-старому. Дует. Отдал маску Выхристюку, загородился от ветра пакетом борща, как на Таймыре в 1983 г. Все нормально, идем дальше!
11.50 Встаем на обед. Остров Гогенлоэ совсем рядом, уже видны склоны мыса Бророк на о.Рудольфа.
Связь с "Блиндажей" не порадовала - Макорта лететь на Рудольфа не хочет. Но мы свои планы решили не менять. Идем вперед.
15.00 Выходим. Погода несколько улучшилась. При свертывании лагеря отличился Рыбаков - догнал мешок от антенны.
16.00-16.10 Перекур. До Рудольфа км 8-9. Мыс Бророк впереди как какая-то манящая, долгожданная цель. Во время обеда появилась мысль дойти до п/ст Рудольфа сегодня. Некоторые идею эту поддерживают. Рыбаков, например, считает, что это логичнее всего, однако Шура Выхристюк опять против. Считает, что мы там никому не нужны и не интересны и если даже мы дойдем до станции, лучше переночевать в 100 м от нее, а появиться там утром.
По правде говоря, все это немного странно. Пожалуй надо ориентироваться на ночевку в районе мыса Аук.
16.50-17.10 Нас заметил пролетающий над Рудольфом вертолет. Сел. Короткий разговор с экипажем. Им все интересно, а мы в свою очередь уточняем возможность подлета на базу с нашего маршрута, если вдруг не будем успевать к сроку.
Оказывается, в этом никаких проблем! Можно идти! Ребята обещают в случае чего помочь.
17.30-17.40 Перекус. Мыс Бророк совсем рядом. Держим курс на скопление айсбергов у западных берегов острова.
18.40-18.55 Еще один перекур. Слева очень красивые айсберги. Идем на них. Сзади хорошо видны о-ва Гогенлоэ, Торупа, Карла-Александра и мыс Бэма, откуда в направлении мыса Аук тянется граница зоны торошения.
19.15 Подходим к айсбергам. Возле них исключительно живописные места. Останавливаемся. На мощных снежных надувах в 10-12 метрах от ледяной махины ставим палатку. На льду трещины, постоянно слышен какой-то треск, но нам кажется, что более безопасного места нет.
Параллельно с установкой лагеря многочисленные кино- и фотосъемки. Вечернее солнце делает все вокруг фантастически красивым.
Валера и Юра Егоров направляются к острову. Ждать до завтра очень трудно. С каким бы удовольствием я составил им компанию.
22.45 Ужин позади. Позади и долгожданные вечерние минуты, когда можно поговорить друг с другом и всем вместе.
Отбой.
26 апреля 1986 г., суббота. 27-й ходовой день.
5.30-6.00 Подъем. Дежурит Подрядчиков. Из трех примусов тлеет лишь один. На завтрак отличная гороховая каша.
8.00 Выходим. Чувствуется, что у некоторых начался "спад". Слышны разговоры по поводу того, что если бы впереди у нас было еще 20 ходовых дней - было бы весьма нездорово.
Идем. Входим в зону торошения, темп немного тормозится.
Неожиданно в воздухе появляется Ан-2. Покружился над го-левой, помахал крыльями, дал ракету и улетел в сторону второй базы.
9.05-9.20 Перекур на леднике перед мысом Аук.
10.30-10.40 Вошли в бухту Теплиц. Перекурили. Отсюда ухе хорошо видны строения полярки, какая-то мачта. Решили пройти мористее, но, видимо, прогадали, так как пошли довольно серьезные торосы.
Подошло время связи, но мы решили сделать пропуск, так как до полярной станции уже совсем рядом, а терять время на развертывание p/станции не хочется.
12.20-12.35 Перекур с перекусом. Сзади над куполом Рудольфа черная туча. Похоже, что там сейчас погода совершенно иная.
Приближаемся к северному берегу бухты Теплиц. Впереди идет Валера, выбирает путь по-проще. На берегу, там, где когда-то стояли строения экспедиции Фиала-Циглера, сейчас цистерны с горючим, какие-то балки. Чувствуется, что под снегом полно всякого хлама.
13.10-13.15 Преодолеваем последнюю гряду торосов, выходим на берег и останавливаемся. Собираемся все вместе и плотной колонной продолжаем движение.
Идем по "Рудольфштрассе" - накатанной бураном дороге вверх к зданиям полярки. Как всегда первыми нас замечают собаки, под-нимают лай. Мы медленно движемся прямо на небольшой поселок из 7-8 домиков. Держим курс на один из них, явно жилой.
13.45 Подходим к полярке. Нас встречают полярники, свободные от "вахты". Сейчас здесь их шестеро.
За сегодняшний день успеваем очень много: во-первых, пообедать, как на убой. Нас тут ждали и поэтому подготовились к встрече на все 100%.
Немного отдышались, после чего - баня, знакомство с библи-отекой, новая эпопея со штемпелями, праздничный ужин. Вечером прилетали вертушки - экипажи решили посмотреть на полярке кино. Пришлось пережить тревожные минуты, когда решили, что вертолеты прилетели за нами.
Ночью сходили на мыс Столбовой, где стоят астрономический знак экспедиции Фиала-Циглера и столб экспедиции на "Малыгине", посмотрели могилу Майера - матроса американской экспедиции Фиала-Циглера. Остаток ночи Валера провел за переписыванием "архива” полярки, Чураков - за приготовлением завтрака, а я все-таки урвал часок для сна. Остальные в бытовке спали мертвым сном.
27 апреля 1986 г. воскресенье. 28-й ходовой день.
Начинаем будить народ. Пшенная кашка уже готова, так что можно начинать день с умывания и завтрака, а потом уже готовиться к выходу.
Около 7 часов позавтракали, собрали рюкзаки, санки. Хозяева пока еще спят, только Володя, начальник станции, да механик, который заряжал нам АКБ, на ногах.
Валера дописывает "летопись" полярки, Подрядчиков все еще ставит штампы, Егоров добывает бензин /на всякий случай/.
Погода, похоже, меняется. Давление падает, ухудшается ви-димость, начинает задувать С-3 ветер. Решили идти не по куполу, а вдоль береговой кромки. Думаем, что этот путь будет интереснее и красивее.
Готовы к выходу только к 10 часам. Прощаемся, фотографируемся у знамени и покидаем полярку. Вначале подходим к кресту и астрономическому знаку циглеровской экспедиции 1903-1904 гг., а затем спускаемся на лед и движемся к северу вдоль береговой кромки под ледниковой стеной.
11.10-11.15 Проходим мимо очень живописного мыса в виде башни. На нем виден какой-то столб. Похоже, что это и есть мыс Столбовой. Впереди, метрах в 500, еще один мысок. На нем крест. Видимо, это тот самый мыс, который здесь называют Германией, хотя судя по карте до него еще около 2 км.
Крест - это то, что поставила Куйбышевская молодежная экс-педиция в 1972 г. на так называемом месте гибели Г.Я.Седова. Почему они так решили — сказать трудно, но крест тем не менее стоит.
Подниматься к кресту не стали, поскольку особой исторической ценности сей памятник собой явно не представляет.
12.15 Через 15 минут связь с "Блиндажем" и "Кренкелем". На обед не встаем, поэтому хотим оперативно развернуть станцию и связаться во время перекура с перекусом.
Через 40 минут связь закончена. Для нас особой информации пока нет и в 12.55 мы продолжаем движение. Идем почти все время по узкой, до 10-15 м полосе невзломанного припая вдоль ледниковой стенки. Последняя возможность выйти на ледник осталась позади у северной оконечности мыса Германия. Там у каменистых выходов образовались довольно крутые снежные надувы, выводящие на ледник, но подниматься по ним все же не просто. Круто, довольно большой уклон в сторону ледникового барьера, высота которого порой достигает 25-30 м.
Постепенно поля торошения подступают к леднику все ближе и ближе, а вскоре нам уже приходится карабкаться через свежие торосы, трещины, едва припорошенные снегом.
Приблизиться к ледниковой стенке вплотную, где местами сохранилась узкая, более менее проходимая полоска невзломанного льда нельзя, поскольку с ледника свисают огромные многотонные карнизы снега, готовые в любую минуту сорваться вниз.
13.30-13.40 Останавливаемся. Далее проход невозможен, вернее, слишком сложен и небезопасен. Скорость упала настолько, что надеяться дойти до Флигилей сегодня несерьезно.
После короткой разведки по торосящимся льдам вдоль стенки принимаем решение возвращаться и искать ближайший путь подъема на ледник. По всей вероятности придется пятиться до мыса Германия, где из-под ледника торчали каменные осыпи и на короткое время стенка ледника прерывалась.
Около 50 минут движемся по своим следам в обратном направ-лении. Проходим место, где развертывали станцию, где делали ко-роткую остановку, чтобы подтянулись отставшие. Впереди каменис-тые склоны мыса Германия и узкий "коридор", по которому возможен подъем на ледник.
Сразу же, не останавливаясь, преодолеваем первый, наиболее крутой участок, выходим на начинающий выполаживаться склон ледника, подтягиваемся ближе к каменистым осыпям и только тогда останавливаемся на перекур /14.45-15.00/.
Дальше подниматься решили пешком, поскольку траверсиро-вать склон крутизной около 20-25°C на лыжах, когда плотность снега подстать фарфоровому изолятору, довольно сложно.
С подъемом все более ощутимым становится ветер. Пока что он задувает слева и немного сзади, но километров через 5-6 нам необходимо будет менять направление движения на В-СВ и тогда придется подставлять под него лицо.
Набираем высоту, движемся в В-ЮВ направлении, обходя с юга глубокую ледниковую ложбину, перегораживающую нам прямой и кратчайший путь к мысу Флигели. Двигаться напрямик опасно, поскольку в этом случае путь пройдет через обширную зону трещин.
15.40-15.50 Сделали короткий перекур, вновь встали на лыжи, поскольку путь значительно выположился. Буквально с каждым метром высоты ухудшается видимость. С трудом удается различать границу между небом и землей, но пока что это не столь важно. Мы продолжаем двигаться в В-СВ направлении, выдерживая курс строго по компасу.
16.45 Решаем остановиться на ночевку, поскольку условия движения с каждой минутой становятся все сложнее. Судя по всему мы приблизились или даже вышли на выположившийся участок ледника. Двигаться в прежнем направлении нельзя, поскольку можно попасть в верховья ледника Миддендорфа, а поворачивать к востоку не будучи абсолютно уверенным в своем местоположении нежелательно, поскольку потом будет сложно уточнить линию движения.
Ветер около 12-15 м/с. Устанавливаем палатку по всем правилам, ограждаем ее стенкой чуть ли ни в 2 кирпича. Настроение, прямо скажем, неважное, поскольку мы опять отстали от намеченного плана. Но что можно противопоставить непогоде? Только терпение.
Поужинали несколько раньше обычного. Думаем, что это может быть наша последняя ночевка на маршруте.
Отбой около 22 часов.
28 апреля 1986 г., понедельник. 29-й ходовой день.
Вчера планировали начать движение часов с 7 утра, для того, чтобы как можно раньше прибыть на Флигели, однако надежды на улучшение погоды практически никакой, а по сему дежурному, В. Лощицу, указание - в 4 утра разбудить меня, чтобы можно было оценить погодные условия.
Погода, конечно, дрянь, так что с подъемом не спешим, отсыпаемся. По этому случаю Валера затеял приготовление Гороховой каши.
Около 12 часов народ зашевелился, а в 13 уже все были готовы навалиться на замечательную гороховую кашу. Все отоспались, так что можно вновь вплотную позаботиться об окончании маршрута. До Флигилей должно быть не более 15-18 км. По прежним меркам - это на 4 перехода, но по такой погоде и при такой видимости это совсем не так. Даже просто выйти к мысу - задача не из легких.
14.10 Лагерь собран. Все утеплились, подготовили все ветрозащитные хитрости, обговорили тактику движения. А ветер по-прежнему до 18 м/с, поземок, переходящий в низовую метель/ Т около 20-23°С/. Движемся двумя тремя колоннами. Вначале все идет гладко. Медленно продвигаемся вперед, стараясь, насколько это позволяет ветер, держать курс на восток.
Путь довольно гладкий, застругов почти нет, так что скользим по плотному насту ровно, без ускорений. На ляпах маски, тубусы, шарфы - все, чем можно защититься от ветра, который пока что задувает строго слева, но скоро предстоит довернуть на север градусов на 30-35 и тогда придется "ловить" его уже лицом.
15.15-15.20 Перекур. В маске идти очень здорово, ветер почти не причиняет беспокойства - только вот выдерживать заданный курс движения непросто. Постоянно пользоваться ком - пасом неудобно, а улавливать точно направление ветра, когда на лице маска - сложно.
Поземка прекратилась, так что струи снега, которые служили неплохим ориентиром во время движения, тоже исчезли. 16.10-16.15 Еще один короткий перекур. Похоже, что ветер усиливается. Видимости никакой. Небольшие заструги в молочной мгле кажутся то далекими ледовыми стенами, то далекими участками открытой воды, то бесснежными ледниковыми "бараньими лбами".
Уже очевидно, что дело пошло на спуск. Слева по ходу заметно некоторое повышение, это означает, что восточный купол о.Рудольфа мы пересекаем несколько южнее его наивысшей точки. Если это так, то к мысу Флигели надо идти градусов на 35-40 севернее. Делаем поправку в направлении движения. Из бокового ветер превращается почти во встречный.
Чтобы было проще ориентироваться по направлению ветра приходится сбросить маску. Теперь компасом служит лицо. Малей-шее отклонение от курса по изменению направления ветра улав-ливается моментально.
Прошли не более 20-25 минут. Дальше идти в таких условиях, пожалуй, ни к чему. Народ начинает обмораживаться: появились белые носы, щеки. Такой "галс" на ветер был для большинства явно неожиданным.
16.50 Останавливаться, чтобы еще что-нибудь предпринять против обморожений или останавливаться лагерем?
Решено. Останавливаемся. Основная причина - абсолютно белый нос и щека у Юры Подрядчикова, который пользуется вместо маски шарфом. Под ним ничего не видно, но он продувается и нос совершенно безжизненный и нужно срочно что-либо предпринимать.
Оперативно устанавливаем палатку, возводим снежную стену, готовим ужин.
Несмотря ни на что настроение хорошее, почему-то мы уверены, что все эти неприятности: непогода, задержка на маршруте, подмороженные носы - в конце концов останутся позади, наступит великолепная ясная солнечная погода, мы увидим этот самый северный клочок суши Советского Союза. И это будет для нас наградой за все перенесенные невзгоды.
Мы настолько убедили себя в неизбежности перемен к лучшему в ближайшее время, что даже как должное восприняли восклицания ребят, выбравшихся из палатки перед тем, как забраться в спальник.
Видимость значительно улучшилась. На В-СЗ отчетливо виден белый коготь мыса, уходящий в ледовые просторы Северного Ледовитого океана. Несмотря ни на какую непогоду мы вышли точно на него. От самой северной точки Союза нас отделяет 5-6 км до выположившемуся ледниковому склону. Это большая для нас радость и с такими чувствами около 23 часов мы играем "Отбой".
28 апреля 1986 г., вторник. 30-й ходовой день.
6.00-6.30 Подъем.
9.05 Выходим. Видимость немного ухудшилась, но все равно мыс угадывается на фоне более темных морских всторошенных льдов.
С каждым нашим шагом все явственнее проступают очертания береговой ледовой кромки. Океанские льды сильно всторошены, да это и не удивительно - ведь дальше на север до самой Канады или Гренландии - ни одного клочка суши. Раздолье для течений и дрейфующих льдов.
Через некоторое время слева по ходу появляются первые камни - это самые северные камни в Союзе. От них до Северного полюса менее 900 км.
10.25-10.35 Остановились на пятиминутку. Мыс уже совсем рядом. Остается лишь спуститься наш на каменистую террасу и пройти к самой его оконечности, гигантским когтем выступающей к северу.
11.00-11.05 Подошли к краю последнего пологого склона, выводящего к каменистому основанию мыса. Подождали отставших, собрались все вместе и двинулись вниз, в свой последний переход на этом маршруте.
11.30 Позади захватывающий затяжной спуск, небольшое каменистое плато. Мы подходил к краю 25-30-метрового обрыва. Впереди метрах в 300-350 , самая последняя скала, упершаяся в на-хождения торосов, но до нее добраться не просто. Надо спустя с довольно крутого каменистого откоса, пройти узким перешейком, а затем только взобраться на нее.
Решили начать с установки лагеря и развертывания радиостанции. Необходимо передать, что мы вышли на мыс Флигели.
После этого неспеша пообедали, подготовили записку, которую решили оставить в гурии. Установкой гурия займемся после обеда. Все, Капитально.
16.45 Не успели уложить последние камни в пирамиду в самом выступающем к северу выступе, даже не успели толком сфотогра-фироваться группой на его фоне, как услышали стрекот подлетающего вертолета.
Все! Это означает окончание нашего нелегкого маршрута. Не-легкого не столько своими трудностями маршрута, а нелегкого ввиду большой степени неопределенности на протяжении всего времени перехода, необходимости постоянно сверять свое "маршрутное время" по чужим часам, в данном случае подстраиваться под Макорту. А это очень не просто, тем более здесь, в Арктике, где каждая мелочь вносит свои коррективы в самые, казалось бы, тщательные расчеты.
Вертолет поднимается, делает прощальный крут над мысом, полярной станцией и берет курс на ледовую базу.
До свидания, Арктика. До новых встреч.